Всё может быть. Татьяна Дмитриевна Лебедева

льняной салфеткой.

      Появившаяся травница поставила на стол кастрюлю с супом и быстро разлила его по тарелкам.

      – Вы присаживайтесь.

      Альфонс остался стоять у входа, Белиал же прошёл к столу.

      – Мне бы хотелось закончить со всем поскорее, – буркнул Альфонс, стараясь не показывать своего раздражения, вызванного и без того затянувшимся заданием.

      – Знаю, но для начала я бы хотела поговорить.

      – И о чем же нам с тобой разговаривать? – Альфонс опустил на травницу тяжёлый взгляд.

      – Я знаю, что вам обоим… нет до меня дела, но я должна рассказать…

      – Ну, так рассказывайте-рассказывайте, – подбодрил её Белиал, уплетая суп, быстро орудуя ложкой.

      Травница присела на скамейку, положив руки на колени, и немного сжато начала:

      – Моё имя Яра. Я та, кто лечила Ату… Я… это связано с ней и… кое-кем ещё…

      Белиал замер и спустя несколько секунд отложил тарелку с супом, моментально посерьёзнев.

      – Что ты задумала? – к Альфонсу подкралось чувство чего-то нехорошего.

      – Я хочу помочь… Адриан не хочет меня слушать, так, может, хоть вы меня услышите, – почти умоляюще сказала Яра.

      – При чём здесь мы? – Альфонс говорил строго и даже грубо.

      Травница украдкой, ища поддержки, взглянула на задумавшегося Белиала.

      Повисла напряжённая тишина, Яра пыталась придумать, как начать, отчего начинала нервничать. И, сжав кулаки, всё же решилась:

      – Я видела сон… Ата… она…

      Альфонс сложил руки на груди и также сжал кулаки, нахмурившись ещё сильнее. Белиал превратился в один большой «слуховой аппарат».