– Степановича, – буркнул Илья.
– Что? – не поняла Аля.
– Меня зовут Илья Степанович.
– Ой, простите, господин лейтенант, перепутала с дуру!
– Ты садись, Аля. Разговор у нас будет долгий и серьёзный. Так что соберись и постарайся ответить на наши вопросы как можно подробно. И не смущай мне молодого человека, он на службе. И так, Илья, задавай свои вопросы! – велела Марфа Петровна.
– Так я хотел спросить, что она делала в семь часов вечера четвертого мая? – пролепетал Илья.
– Не помню, я не веду дневника, – съязвила Аля, ей доставляло удовольствие его злить.
– Но вы говорили, что были дома? – удивился парень.
– Вам я не говорила. И нечего задавать мне вопросы, на которые сами знаете ответы и на которые я уже отвечала в милиции. Сбить меня трудно, скорее я вас запутаю. У меня опыт отвечать на вопросы любопытных служителей порядка, а вот у вас пока опыта вести допросы нет.
– Аля, прекрати, иначе я рассержусь! – не выдержала Марфа Петровна.
– А чего он задает глупые вопросы? Нормальный человек не может помнить, что он делал неделю назад во столько-то времени. Вот вы помните, что делали в пять часов четвертого мая?
– Помню, я была на работе, у тебя всё?
– Нет, я не спрашивала, где вы были, я спросила, что вы делали?
– Алька, прекрати, иначе я пожалуюсь генералу! – пригрозила Марфа Петровна. – Глупых вопросов задавать тебе не будем. Илья, покажи ей фото икон.
Бархатов протянул Але несколько фотографий. На них были изображены старинные иконы. Фотографии были плохого качества, во всяком случае, так показалось Але. Она стала перебирать их. Свою икону она увидела на третьем снимке, и сразу же отложила остальные. Она взяла свою икону и долго на нее смотрела. Илья хотел поторопить её, но Марфа сделала жесть, удерживающей парня. Алька изменилась, она помрачнела, и на её глазах появились слёзы. Марфа взяла стакан, налила в него воды и протянула Але.
– Вот, это бабушкина икона, – протянула фотографию Марфе Аля.
– Посмотри остальные, может, тоже найдешь знакомые, – Вальцева пододвинула к ней фотографии.
– Пропала ещё одна, но ту я всё равно не узнаю. У меня её Юлька стащила, когда ей нужны были деньги, чтобы на Дальний Восток уехать.
– А бабушкину икону ты продала? – спросила Марфа.
– Нет, у меня её украли, – Алька заплакала.
– Давно?
– Я заметила двадцать девятого апреля, а когда украли, не могу сказать.
– И вы так хорошо запомнили число, когда заметили пропажу? Может, ещё и время помните? – съязвил Илья.
– Помню. У меня хорошая память. Примерно в двенадцать часов дня. Я решила сделать генеральную уборку,