У нас с Мэттом на репетициях стали возникать споры. Я считал, что мы просто месим фигню всякую, а не творим и не движемся вперед. Также я полагал, что во время концерта ему лучше стоять лицом к аудитории, а не к своему усилителю. Кризис случился на очередной репетиции, когда мы с Нилом попросили Мэтта немного убавить громкость усилителя.
«Сделай тише!» – заорали мы.
«Нет!» – заорал Мэтт, продолжая играть на полной громкости.
Так что мы с Нилом решили, что хватит. Вышли на улицу, и группа распалась. Я и Мэтт – мы остались друзьями – даже как-то работали вместе в такси, но, мне кажется, что когда он перестал с нами играть, то это принесло ему какое-то облегчение.
Я, конечно, хотел играть и дальше, и поскольку в паблишинговых компаниях меня заворачивали, я решил, что группа – верное решение. Нил, тогда работавший на полставки в студии звукозаписи, узнал от одного своего друга, что есть такой парень – Стив Коронел, который играет на соло-гитаре. Мы связались с этим Стивом, встретились, поиграли каверы, несколько моих песен и стали договариваться о концертах.
У нас с Мэттом в группе басиста не было никогда, а Стив хотел, чтоб он был. «Знаю тут одного парня», – заявил он.
Этого парня звали Джин Кляйн, подростками они со Стивом играли в группе The Long Island Sounds. Джин, по словам Стива, живет где-то в пригороде. И он старше меня на несколько лет, колледж закончил уже. Мне лично было все равно, живет ли этот Джин в округе Салливан или в Статен-Айленде, – если будет возможность создать настоящую группу, то я обеими руками за.
Однажды я пришел в квартиру Стива в Вашингтон-Хайтс – я жил в детстве неподалеку. Комната Стива была выкрашена в черный. И в комнате этой сидел крупный жирноватый парень. «Стэн, – сказал Стив, – это Джин Кляйн».
Джин носил длинные волосы и бороду на двойном подбородке. У него явно был серьезный лишний вес. Я сам был довольно упитанным тогда, но этот парень казался прямо немереным. Он носил комбинезон, сандалии, и в таком виде напоминал персонажа недавно запустившегося тв-канала с музыкой кантри Hee Haw.
Джин сразу дал понять, что в музыкальном плане мы ему не ровня. Он сыграл нам пару песен, которые мне показались глуповатыми. Потом мне предложил спеть мое. Я исполнил некую вещичку под названием «Sunday Driver», которую позже переименовал в «Let Me Know». Его явно поразило, что на белом свете кто-то еще, помимо Джона Леннона, Пола Маккартни и Джина Кляйна, умеет писать песни. Момент прозрения: вот еще один незнаменитый парень, который на самом деле может написать песню. Это его ошеломило. Он пробормотал: «Хмммм».
Меня немного разозлило