– Ну, и что ты там делала?! – встав руки в боки, спросила голая Авдотья у суетливо отряхивавшейся от травинок сидящей на земле молодой женщины. – Шпионила за нами?
– Упаси Господь! – едва слышно проговорила зардевшаяся от смущения Лукерья. – Даже близко об этом и не мыслила. Дозвольте мне, бабоньки, с вами искупаться. А то сами знаете – нравы у нас строгие.
– Эй, молодицы! Помощь нужна?! – смеясь, прокричал в их сторону Василий.
– Нет, не нужна. Сами разберёмся, – зазвенел над рекой детский голосок Авдотьи. Она опять повернулась к сидевшей на земле Лукерье: – Значитца так, Лушка! Искупаться, конечно, ты с нами можешь запросто. Так ведь, Олёна?
Елена, улыбаясь, кивнула: – Купайся, Лукерья, места всем хватит.
– Но смотри у меня! – неожиданно карлица поднесла к лицу молодой женщины крепкий кулачок. – Ежели ты хоть раз глянешь на моего Василия и начнёшь ему глазки строить – то я тебе не только космы все повыдергаю, но и зенки все повыколупываю. Ясно?!
– Ой, да зачем же мне твой Василий?! – воскликнула растерявшаяся Лукерья. – Вы же уже все знаете, что мне кроме Ратмира никто из ваших мужиков не нужен.
– И правда, Дуняша, что это ты на неё накинулась. Ясное дело, что она здесь из-за Ратмира, – вступилась за молодую женщину Елена. – Не бойся её, Луша. Снимай одежду, да пошли, поплаваем. А то уже жарко на солнце-то стоять.
– А я это на всякий случай сказала. Пусть знает, – деловито проговорила карлица, смешно семеня между двумя рослыми, фигуристыми товарками.
Через час скоморохи в сопровождении Лукерьи пошли обратно в сторону боярского подворья мимо густых, чуть опалённых жарой кустарников. Чьи-то серо-зелёные слезящиеся глаза проводили всю эту весёлую компанию до высоких боярских ворот. Подождав ещё несколько минут, обладатель серо-зелёных глаз рукой отвёл от себя ветки кустарников, шагнул на тропинку и тоже направился в ту же сторону.
Завтракали скоморохи с аппетитом. Несмотря на подступавший в округе из-за засухи голод, на подворье боярина Скобелева холопов в еде пока не сильно ограничивали. Ещё от отца своего слышал Светозар Алексеевич, что холоп – это как тот же конь. Смотришь за ним, кормишь вволю – хорошо пашет этот конь. А начнёшь голодом морить, так и не жди от него никакой отдачи.
Отправляя в рот пышные пироги с капустой и курятиной, скоморохи заедали их пареной репой и запивали всё это квасом и молоком. Сидя тесно на лавках за деревянным, чисто выскобленным столом, они уже в который раз от души посмеялись над неожиданным кульбитом Лукерьи. Сама же виновница случившегося сидела тут же с ними за одним столом и, смеясь вместе со всеми, не сводила влюблённых глаз с сидевшего напротив Ратмира.
– Господи, как же хорошо вы живёте! – воскликнула она. –