– Ты забываешься, шейх Пресных Колодцев, – невозмутимо ответил Руперт. – Ты также забываешь, что будущее – это дар Божий, и оно не создается людьми. Убирайся долой с глаз моих! Немедленно, а не то я тоже рассержусь и позову моих солдат, чтобы они схватили тебя и бросили в тюрьму, где тебе самое место. Уходи, чтобы я больше не видел твоего лица, ты, который посмел угрожать своему суверену. Я уверен, что когда мы встретимся снова, эта встреча станет глашатаем твоей смерти.
Ибрагим сел на своего верблюда и открыл рот, чтобы ответить, но было в суровой, гордой осанке англичанина нечто такое, что заставило его промолчать. Во всяком случае, он повернул верблюда и, пустив его рысью, быстро поскакал через пустыню.
«Крайне опасный человек, – размышлял Руперт. – Я немедленно доложу о нем и потребую, чтобы за ним проследили. Лучше бы они оставили его овец, а взяли его самого, поскольку ему, вне всяких сомнений, известно, что я велел им это сделать. Так или иначе, сомневаюсь, что это наша с ним последняя встреча».
И, выбросив мятежного шейха из головы, Руперт продолжил свою прогулку и пересек горное плато. Вскоре он вышел на тропу, по которой собрался спуститься вниз. Тропа была странная, похожая на идеальный золотой водопад и настолько крутая, что спуск по ней казался опасным, почти невозможным, что так и было бы, будь ее склон из камня. Но он был песчаным, и ноги путника погружались в песок, не давая ему соскользнуть вниз. Затем, если путнику повезет, что, однако, случается крайне редко, он может насладиться любопытным зрелищем. По мере того, как человек перемещается туда-сюда поперек склона, вокруг него, словно вода, начинает течь песок, пока в самом низу не упадет в Нил и не будет унесен течением. Более того, по мере того как песок «течет», он поет свою дикую песню, издавая стонущий, меланхоличный звук, который невозможно описать на бумаге. Говорят, что звук этот вызван вибрацией горных пород под весом струящегося песка. Периодически во время спуска Руперт останавливался и слушал этот странный, волнующий звук, пока тот не стихал. Затем, когда наскучило слушать пение струящегося песка, он преодолел оставшуюся часть склона и достиг берега Нила.
Здесь его размышления вновь были прерваны, на этот раз женщиной. Вообще-то он заметил ее, пока спускался, и тотчас же узнал в ней старую бродяжку, которая последний год-два жила в лачуге неподалеку, зарабатывая себе на жизнь тем, что обрабатывала полоску земли на берегу Нила. Так случилось, что примерно месяц назад Руперту удалось выхлопотать для нее компенсацию за ее скромный урожай, который сожрали вьючные животные, и за ее дойных коз, которых захватили солдаты. С этого момента старуха стала его преданным другом. Он частенько проводил приятный час в ее обществе, разговаривая с ней в ее хижине, или пока она работала в своем саду.
Внешне