– Ноги уносить.
– Чьи?
– В смысле?
На их беглый диалог внимания не обратили, поджимая кружком как-то сразу со всех сторон.
– Бабу свою убери! – крикнул кто-то из тех, что пришли.
А она все еще ждала распоряжений, закрывая собой Николая, что ему категорически не нравилось. Ну, схлопочет по щам, бывает. За такие мелочи не убивают и не калечат, если не совсем отморозки. Вот только за спиной по-водительски и очень устрашающе забурчало – совсем как их фуры. Пришлось признать, что эти добродушные дальнобои могут и убить, раз на их душевности кто-то решил нажиться.
– Ладно, бить можно, – сказал Николай тихо и спешно добавил: – Только несильно!
– Несильно?! – заорало сразу со всех сторон, сопровождаясь похрустыванием разминаемых пальцев.
– А я это не вам, – пришлось ответить Николаю сразу всей окружности.
А уже через секунду Трина ударила ногой в лицо ближайшего, буквально вышибая его из круга. Развернулась прямо в воздухе и толкнула в плечо одного из дальнобоев – сустав отозвался неестественным хрустом. Запрыгнула на спину третьему, обхватила голову руками и прижала пальцы к глазницам. Остальные не просто опешили – одеревенели. Но поболее прочих сам Николай.
– Трина, нет, нет!
Она будто поняла, отпустила мужчину с чудом уцелевшими глазами, спрыгнула на пол и ударила жертву ребром ладони сзади по шее. Он как-то совсем неловко и грузно опустился на колени, а потом упал ничком на пол. Зрелище это потрясало, поскольку было непонятно, жив он или без сознания. Петюня вылетел в проход первым. Коля тоже очнулся:
– Уходим. Трина, я сказал, уходим!
К счастью, всем хватило ума ее не останавливать.
Через квартал, задыхаясь и захлебываясь паникой, Петюня давил из себя:
– Вы спятили, спятили! Это же уголовщина! Вы понимаете, что сейчас произошло?! – он говорил все громче с каждым предложением. – Я на убийство не подписывался! За мелкое мошенничество и трупы сажают совершенно по-разному! Больная, ты просто больная! – орал он уже на Трину, но боялся приближаться. – Да и за что ты человека убила?! За то, что мы их сами облапошили?!
Она ответила с привычной монотонностью:
– Трупов нет. Один перелом, одна отключка.
У Николая тоже мелко дрожали руки, но теперь он смог выдохнуть:
– Ты уверена?
– Безусловно. Ты ведь сказал бить несильно.
Похоже, ее «несильно» и его «несильно» очень различались. Пострадавшие все равно могут написать заявление, но какое же облегчение знать, что хотя бы никто не убит. Петюня же совсем разошелся:
– Больная! Да вы оба больные! Ты телохранителя решил нанять, Коль, так молодец – правильно решил! А справку от психиатра не подумал взять?
– Да ладно тебе, Петюнь, – Николай пытался сгладить обстановку. – Ничего страшного. Зато, считай,