Подъезжая к дому, Афанасий Кириллович, по заведенному порядку, просигналил, давая детям знать, что нужно открыть ворота. Это были старые деревянные ворота синего цвета с основанием, вкопанным в землю. Со временем земля под тяжестью трактора осела, и ворота накренились назад. Если открыть створки и не придерживать их, они вновь закрывались. И без посторонней помощи въехать во двор на тракторе было уже невозможно. Как правило, учитывая разделение обязанностей в семье, эту функцию выполняли сыновья Антошка и Гришка, которые открывали и придерживали ворота до тех пор, пока трактор не въедет во двор. С учетом их возраста – по двенадцать лет – делали они это с энтузиазмом. И Афанасий Кириллович был немало удивлен, когда никто не выбежал встречать отца семейства, несмотря на неоднократные призывы с его стороны. Простояв несколько минут, он заглушил двигатель и оставил трактор перед воротами. Вошел во двор через дверь, расположенную в правой створке ворот и в этот день распахнутую настежь. Мелочи жизни, как это обычно бывает, сменили его чудесное настроение на несколько раздраженное. И он вошел домой, не снимая грязных сапог, рассчитывая сразу же выйти обратно. В доме он увидел сидевшую на табурете и опершуюся спиной о стену Екатерину Сергеевну с листком бумаги в руках. Та не заметила прихода мужа; сидела неподвижно и просто смотрела в пол.
– Слышь, Сергеевна! Ты там случаем не стихи сочиняешь?! – громко захохотал Афанасий Кириллович, подходя, чтобы поцеловать супругу.
– Проза. Вот только не моя… Дочери твоей, Леры, – не смея поднять глаз, с чувством щемящей тоски, но и с твердостью в голосе, Екатерина Сергеевна положила на стол скомканный и чуть мокрый от слез исписанный листок.
– Ай да молодец дочурка моя, вся в отца! – воскликнул Афанасий Кириллович и все время, пока с жадностью расправлял смятое письмо, не сводил глаз с Екатерины Сергеевны, чувствуя, что что-то тут не так.
Затем он прочел следующее:
Дорогие мои Папа и Мама, я писала это письмо более двух недель и все же не смогла найти слов, чтобы оправдать мой поступок. И, тем не менее, я прошу вас меня простить и поверить в то, что со мной все будет хорошо. Зная, как вы любите меня, я молю Бога, чтобы мой поступок, который вызовет боль в ваших сердцах, не отнял ваше здоровье. Очень прошу вас не переживать за меня.
Я сильно подвела дорогих