– В расход пустить, это проще всего, а мы с тобой работать должны. И потом, жалко мне их, совсем пацаны, особенно этот. Война вот-вот закончится, может, ещё пригодятся.
– Что нам, лес валить некому? – усмехнулся Ладейников. – Этого добра хоть отбавляй, а этих ещё одеть-обуть надо, языка они не знают. А, может, их в Находку отправить? Там они среди своих будут, если ты так о их жизни печёшься. Но я бы не стал обременять себя, хотя… Что-то в них, действительно, есть. Особенно в молодом. Как он быстро сообразил, что его дружок наболтал лишнего. Даже глазом не повёл. За полгода корейский язык успел освоить, китайский знает. Готовый материл, можно сказать. Его рассказ о крещёном китайце тоже заслуживает внимания. Пожалуй, это место надо будет проработать более тщательно.
– Да, с китайцем действительно странно. Голова у парня работает, и заметь, как нарисовал, подробно и понятно. Мы годы тратим на подготовку кадров, а тут такой материал. Для меня это настолько очевидно…
– Давай не торопиться, Илья. Пусть посидят с месячишко у Потапова, да нет, недельки две, пожалуй, хватит, пусть за ними посмотрят его люди. Как они с нашим братом будут общаться, может немного пощипают их там, проверят на вшивость, так сказать. Чтоб знать, как они себя в лагере поведут. А я пока рапорт подготовлю, пусть там решают. В любом случае, транзитки им не избежать. Здесь мы с тобой бессильны что либо изменить.
– Да, транзитка здесь кстати, хотя, сколько эта транзитка проглотила народа… Это что жернова. Не потеряем мы их там? Думаю, что их сразу надо отгородить от своих. Пусть бы в русском котле поварились, попробовали, так сказать, наших щей. Глядишь, и что-то получилось бы.
– Да, получилось. Это ж надо договариваться, место подобрать. Их же там могут в порошок стереть. – Ладейников задумался на минуту, глядя в окно. – А знаешь, может оно к лучшему. Если выживут, то материал выйдет хоть куда, будет из чего лепить. А нет…
– А на нет и суда нет, – пошутил Вязов.
– Тебя не поймёшь, Илья Ильич. То ты трясёшься за них, то шутишь. Ладно, пока к Потапову для временно задержанных, а там жизнь покажет. Транзитка, так Транзитка.
В камере, куда посадили Синтаро и его друга, находились человек десять. Там были и военные, и гражданские. Новеньким указали на верхний настил из досок, где кто-то спал.
– Симоненко, слезай на выход, – скомандовал охранник, и слегка ткнул рукой человека наверху.
– Вещи можешь не брать, – пошутил кто-то. В камере дружно рассмеялись.
– Надолго будет помнить самоволочку, – добавил другой голос. Уже с первого взгляда было видно, что камера была поделена на две группы. Несколько военных особняком держались рядом с небольшим, почти под потолок, зарешёченным окном, в другом тёмном углу, отдельно, сидели на нарах гражданские.
– Да к нам пополнение! – воскликнул один из гражданских – невысокий мужчина, с большими пушистыми усами. Играя колодой