Молия. Маргарита Серрон

писать о времени Соловецкого лагеря, вот материал собираю.

      –Можно конечно, только хорошего там мало, если ты девушка впечатлительная-лучше не ходить. Я туда обычно гостей не вожу. Тюремные камеры были на каждом ярусе храма, может ты хочешь надземные помещения посмотреть?

      –Я девушка, но не впечатлительная, я и не такое видела. Мы часто в исторические экспедиции с друзьями ездим, и удивить нас сложно. Мы и в катакомбы спускались, и в пещеры залезали. И в комнатах пыток в замке были, они тоже в подвалах располагались. В общем насмотрелась. Мне нужно именно в подвал попасть, фотографии сделать, надписи на стенах почитать, я собрала документальный материал, хочу все систематизировать. Мне нужно пропитаться атмосферой.

      –Ну тогда пойдем, если не боишься. Сейчас только за фонариком схожу и ключи найду. Мы туда с братьями редко спускаемся. Кровь там в жилах стынет.

      Моля улыбнулась. «Ну чего мертвых бояться? Ей всю жизнь предстоит с призраками общаться. Может и не так это и страшно, ну что они ей могут сделать? Это все предрассудки, живущие в обществе.»

      Моля была молодой и наивной ведьмой без опыта и поддержки. Ее ни разу не побеспокоил не один покойник, кроме любимой бабули. И поэтому она витала в облаках, не зная, что призраки, как и живые люди могут быть мстительными и коварными, особенно многострадальные души, не упокоенные и не нашедшие спокойствия после смерти. Бабуля предупреждала, что опасаться нужно тех, кто застрял между миром живых и следующим уровнем, существуя в безвременье, но Моля не прислушивалась к этим словам. И сейчас она собиралась спуститься в место, которое когда-то концентрировало в себе людские страдания, мученические смерти и было венцом отлаженной системы надругательств и истребления. И решила она это сделать именно в тот момент, когда ее связь с потусторонним миром только начинала формироваться. Шаткий мостик лишь зарождался в тумане неопределенности и сомнений.

      В подвал вела полусгнившая деревянная лестница, по которой много лет никто не ходил. Освещая путь фонариком первый шел монах, за ним спускалась Моля. По мере продвижения вглубь молодая ведьма теряла весь свой боевой настрой. Ее чувствительность к отрицательной энергетике росла с каждым пройденным метром и отголоски человеческих стонов и рыданий уже начинали проникать в ее открытое сознание. Подвал оказался не полностью под землей. Его маленькие окна-бойницы, расположенные совсем под потолком, пропускали тусклые потоки света, но от этой зловещей игры теней становилось еще страшнее. Кое-где забитые фанерой маленькие окошки пронзительно свистели от налетавших порывов ветра.