Нет, это захлопнулась книга. Книга длиной в десять лет.
Их было уже несколько, таких томиков.
Но этот был как-то особенно дорог!
…И вместе с тем, тот, что ей предстояло еще написать, она уже лелеяла, словно еще не родившегося, но самого дорогого ребенка.
Перед ней открывалась не просто страница новой книги, это были золотые врата – ВРАТА НОВОЙ ЖИЗНИ!
Она уже сделала шаг, и в этот момент девочка, которую она так любила, шепнула: «Смелее! Я с тобой!»
Женщина обернулась и помахала ей правой рукой, прижимая левую к сердцу и шепча про себя: «Я не забуду. Спасибо!»
Девочка словно услышала и звонко засмеялась в ответ и тоже прошептала: «Теперь не забудешь…»
Обе они осознали, как нужны друг другу и что значат друг для друга.
И вдруг в унисон прозвучали два голоса: «Береги себя!»
Ветер подхватил слова и унес их куда-то в вечность, и только эхо оставило свое: «…Я …Я …Я!»
Они были вместе теперь – лучшие подруги, словно поставленные на линию точки, но это были лишь отрезки, а не конец!
Что там впереди?..
Внутренний мужчина
Эту неделю ей хотелось посвятить чтению и остановить этот безумный поток никому не нужных дел. Она сварила кофе и уселась в кресло с новой книжкой, укутавшись в теплый плед.
«Мир не рухнет, если я не потороплюсь и выпью лишнюю чашку кофе», – подумала она.
– Неужели! – вдруг воскликнул внутренний голос.
– Ой, это ты? – сказала она, прислушавшись. – Давненько тебя не было!
В ответ он лишь усмехнулся:
– Или кто-то про меня забыл!..
– Дааа, правда, забыла. И твой голос тоже. А, знаешь, тебя не хватало.
– Вижу, – он опять усмехнулся (голос был мужской). – Выглядишь, если честно, не очень. Наверное, напомнить было некому.
– Я растолстела?! – в ужасе воскликнула она.
– Нет, фигура у тебя отличная!
– А что же? – голос ее потеплел.
– Потухла вся как-то. Про себя забыла. Ты когда в последний раз перед зеркалом вертелась, а?
– Ты с ума сошел?! – она расхохоталась. – Это было лет в двадцать, наверное.
– Не совсем, тебе было двадцать четыре…
– Точно! – воскликнула она. – Именно тогда я стала тебя отчетливо слышать.
– Вот-вот, отчетливо… А потом задвинула меня на задворки.
– Прости, я правда про тебя забыла…
На ее глаза навернулись слезы.
– Не плачь, ну, я тоже виноват. Не должен был тебя оставлять. Но ведь я не уходил, молчал только.
Она встряхнула головой, пытаясь этим жестом смахнуть то ли волосы с лица, то ли навернувшиеся слезы.
– Чего ж ты молчал?
– Ну, не совсем так… Я перестал… Ты не слушала.
– …Не слушала…
– Да, и не слышала тоже.
– Значит, надо было мне кричать!
– Кричать… Да ты ведь если упрешься, разве тебя остановишь?! – то ли с горечью, то ли с усмешкой сказал голос внутри.
– Ну что я могу сделать, ну упрямая, да. Характер в отца!
– Ну и чем ты гордишься? Стала вон,