– Товарищ полковник, прошу выбирать выражения, – раздраженно бросил ему тогда начальник Генштаба Вакаров, – если вы ставите под сомнение директиву министра обороны номер 102, то вам не в армии служить надо, а на базаре картошку разгружать…
– Ну ты хоть теперь понимаешь, откуда ветер дует? Этим своим выступлением ты сам себе подписал приговор, – сочувственным тоном говорил Гаевскому Курилов, – ты покатил бочку и на министра, и на начальника Генштаба… Кастрация военной приемки – это же их идея…
Курилов с какой-то кирзовой дипломатичностью пытался показать Артему Павловичу, что к сокращению его должности он не причастен, что ему жаль расставаться с таким добросовестным и знающим дело подчиненным.
«Ну зачем же лукавить, товарищ генерал? – хотел было срезать начальника Гаевский, – к чему эта фальшивая скорбь? Если я такой «добросовестный и знающий дело», то почему же вы освобождаетесь от меня?».
Но он промолчал.
Курилов, видимо, догадывался, какие мысли в ту минуту роились в голове подчиненного, и двинул еще один аргумент:
– У тебя ведь уже и приличная выслуга, и полковничье звание, и квартира есть, а у пятерых офицеров нашего управления своего жилья еще нет. По чужим углам уже лет семь маются. У двоих – по трое детей. У жены Федорчука – рак. Согласись, что было бы несправедливо и бездушно увольнять их.
Тут Гаевский уже не выдержал и пошел решительно в контратаку:
– Андрей Иванович, я все это понимаю. Но ведь вы не поборолись за меня, а смиренно приняли решение НГШ (начальника Генштаба). К тому же по вашему рассуждению выходит, что для Генштаба сегодня нужнее офицеры, не имеющие своего угла, а не те, которые…
В этот момент на тумбочке у стола Курилова пружинисто и глухо зажужжал телефон закрытой связи, – генерал снял трубку. Судя по некоторым его фразам и теплому, дружескому тону речи, говорил он с хорошо знакомым человеком. Курилов несколько раз произнес слово «НИОКР» (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы) и упомянул «карандаш» (так в обиходе генштабисты называли новую зенитную ракету, которая уже больше года испытывалась на полигоне Капустин Яр под Астраханью).
Гаевский знал, что деньги, выделенные из военного бюджета на ее разработку по гособоронзаказу, уже заканчиваются, и было похоже, что собеседник Курилова просил его помочь с дальнейшим финансированием испытаний «карандаша».
– Ну ты, брат, и хитер! Меня на пулемет без бронежилета бросаешь! – незлобливо восклицал Курилов, – с твоей просьбой зайду к Егорычу (это было отчество начальника Генштаба) генералом, а выйду пенсионером… Начальство не любит, когда