– Нет. Ей там самое место.
Сказал и снова отвернулся. А я почувствовала, как меня обдало жаром. Тугая его волна зародилась в спине в области сердца, разделилась надвое и прокатилась по всему телу. Не ожидала от себя такого, но вдруг бросилась в его сторону, сжимая кулаки.
– Ей-эй! Стоять! – закричали на меня и конвоир и кто-то из артрольцев, но не серый – тот продолжал колыхаться от смеха.
И вот мне уже отвесили тумака, и влепил разряд конвоир своим шокером, а я все еще дергалась, стараясь дотянуться до ненавистного десантника, захватившего в плен.
– Гад! Ненавижу! Получишь ты еще за все! – кричала, надрывая горло.
И начхать мне было, что выглядела при этом, скорее всего, нелепо. Я, человечка, женщина средней комплекции, и грозилась. Кому? Дюжему артрольцу, в полтора раза меня крупнее, вояке в каком-то там поколении. Понятно, ему было все нипочем. Он даже ухом своим мохнатым не повел. А меня снова прошили разрядом, да так, что ноги подкосились. Поэтому повалилась на пол. Но чужая сила подняла за воротник и легко потащила к подкатившему челноку. Картина повторялась. Меня уже так же волокли однажды… в камеру. Получилось вывернуть шею, и тогда поняла, что это снова был он, этот Джевехард.
Черноволосый кот с желтыми безразличными глазами запихнул меня в самый угол челнока, где стояла клетка для пленников. Он успел захлопнуть ее дверь, когда у меня получилось подтянуться на руках, вцепившихся в металлические прутья, и встать на ноги. Но не вышло у него отвернуться прежде, чем я так и впилась в него взглядом. Да я еще что-то гневно выкрикивала, но больше всего мне хотелось поджечь и испепелить гада искрящими глазами. Никогда не испытывала ничего подобного. Это была ярость, сравнимая по необузданности с самой сильной бурей. Но, так же как и то явление природы, быстро растрачивающее заряд и уходящее, так и я уже через несколько минут снова опустилась без сил на пол. Такой сломанной куклой, обломком того самого урагана.
– Успокоилась? Надолго не хватило, как и предполагал, – усмехнулся, прежде чем, как ни в чем не бывало, неспешной, но очень уверенной походкой, направиться к своим артрольцам.
– Отольются тебе мои слезы! – выкрикнула уже ему в спину. – Урод! Пропади ты пропадом!
Нет, слез у меня не было. Такая вот сухая истерика получилась. Я только голос сорвала, себя до нервной дрожи довела, да ладони повредила – так сильно сжимала кулаки, что ногти впились. Ну и да, на спине должен был остаться ожог от шокера.
– Ори, ори! – махнул он мне, не глядя. – Сейчас совсем охрипнешь и на торгах будешь милой такой… молчаливой и покорной.
– Не дождешься!..
Но