Немая сцена длилась не долго.
– Что это все значит? – заревел я, как раненный носорог.
Девицы стояли с широко открытыми глазами и лишь хлопали ресницами.
– Что это значит?
– Не зря этого дурака все стремятся убить, – послышался спокойный голос Яна Дроновича у меня за спиной, – ну, уж коль так все сложилось, пойдемте ко мне в кабинет, поговорим.
Ян уселся в большом стеганом кресле из английской кожи и протянул мне полированный хумидор из карельской березы.
– Сигару, чтобы успокоиться?
Я взял двумя пальцами запаянную стеклянную колбу и начал возиться с пробкой. Ян внимательно разглядывал меня, пуская клубы сизыго дыма. Глаза его были изумрудного цвета и легкая улыбка пряталась в уголках его губ.
– ну, что? – ухмыльнулся Дракон, – все разболтали! – что мне сними делать? Этого дурака я, точно отправлю обратно под троллейбус. Заслужил, Пес!
– Ян Дронович, – я уже справился со своей сигарой и пристально смотрел на Дракона через душистый дым, – надо объясниться!
Арта и ее бесы
Ведьма сильно нервничала, она давно подозревала, что ее махинации с выводом денег из компании под подозрением и вся паутина лжи, которой она укутывала своего наивного работодателя, начинала рассыпаться грязными клочьями. Ложь – она на то и ложь, что ее сложно долго прятать от окружающих и никакой памяти не хватит помнить все, что ты там наврал раньше. Арта, так звали ее в миру, врала самозабвенно всем и вся, она всегда помнила, кому и что она врала и ее мозг работал постоянно с перегрузками, координирую всю эту ложь, выстраивая логические цепочки, чтобы где-то, что-то не проскочило наружу и не проявилось подозрительному слушателю. Опыт вранья у нее был колоссальный, порой она само не помнила правду, ибо все мысли были заняты поддержанием правдоподобности всего этого вранья и способами ее подачи окружающим. Она врала всем и про всех, пыталась манипулировать и сталкивать людей, строила козни. Сейчас уже сложно выяснить глубинные психологические мотивы такого поведения, но по-другому она уже не могла. Бесконечный ком лжи преследовал ее и стоило на мгновение расслабиться, мог накрыть ее любой момент. Надо отдать ей должное, но совесть мучила ее не меньше, чем жадность. Она бесконечно бегала в церковь, ставила свечи, молилась и обкладывалась образами. Она не пропускала никакие церковные праздники и не проезжала мимо церкви, не поставив свечки. Но, все это не помогало. Жадность и зависть – это страшные бесы, которые, если они уже проникли в душу, то никакими иконами и молитвами их оттуда уже не выгнать, они все-равно будут грызть изнутри, питаясь последними соками души, и испражняться в мозг своей жертвы и вынашивать ПРЕДАТЕЛЬСТВО. Именно предательство есть кульминация, кровное дитя двух бесов: жадности и зависти. Арта мучилась ужасно, бесы рвали ее на части, и она была готова на все, чтобы отомстить всему миру за свои страдания. Она долго