Всю первую неделю Кира совершенно не ощущала себя маленькой частью большого саларьевского коллектива. Не потому, что не знала рецептов, знала она их предостаточно. Да и съёмная квартирка с балконом располагалась на «высоком» первом этаже, и каждый мимо проходящий считал своим долгом подпрыгнуть, но ознакомиться с её скромным бытом. Благо держать окна постоянно зашторенными Кира к той поре ещё не научилась. Было просто тихо и спокойно. Но не долго. Как-то ночью её разбудил шум, доносившийся из квартиры справа. Судя по звуку, по полу ехал чемодан на колесиках. Кира даже приблизительно начертить себе в голове траекторию его передвижения. За стенкой весело заговорили Он и Она, и, судя по частоте упоминания слова «море», пара только что вернулись из отпуска. Это была Кирина последняя спокойная ночь.
До самого утра «отпускники», как по часам, предавалась плотским утехам. Нет, не сказать, чтобы Кира была ханжой или противницей демографического взрыва. Напротив, выполнять планы партии и правительства она считала важным и где-то даже необходимым. Уперев бессонный взгляд в потолок, Кира контролировала сопровождавшийся характерными звуками бурный процесс, под конец ночи, ощущая себя секретарем-стенографисткой соседских оргазмов.
Время шло. Кира целыми днями моталась по столице, собирая необходимые для выхода на работу документы, коих было превеликое множество, а ночами… Ночами, вместо овец, «конспектировала» перфомансы соседей. Третьего, к примеру, они на полчаса опоздали с началом первого акта. Четвёртого – внезапно начали на двадцать минут раньше первого звонка, а пятого… Пятого Он рычал, Она кричала, а кровать об пол стучала. Причём из графика выбились вновь и угомониться никак не могли. Ближе к середине действа рычания прекратилось, а крики усилились. «Может Она Его того? Сегодня почти два часа уже как…», – грешным делом подумала Кира. Ей безудержно хотелось спать, а спать безудержно хотел её. «Я не могу под вас подстраиваться. Либо увольняйте из стенографисток, либо будем утверждать ваше расписание, милые мои! График – есть график. Что же вы его нарушаете? Так дело не пойдёт!» – крикнула Кира в стену и вышла подышать на балкон. Ко всему прочему оказалось, что окна у «кроликов» были открыты настежь, а межбалконной перегородки придумавшим балконы на первом этаже «гейнием» архитектуры предусмотрено не было. Кира впервые за свои сорок два года почувствовала себя вуайеристкой, и ей, почему-то, от этого стало стыдно.
Не смотря на окружавшую липкую духоту, она наглухо закрыла балконную дверь и вновь легла под одеяло.
«Интересно, мне стало стыдно из-за того, что я невольно подглядела или из-за того, что подглядела впервые за сорок