Я понял, что привычка быть унизительно откровенными, когда вокруг столько людей, была семейной. А может, он таким образом мстил за сына?
Я немного медлил с тем, чтобы забрать бутылку, пытаясь понять, не унизит ли меня это ещё больше в глазах окружающих. Рассудив, что ниже уже не упасть, а от лишней бутылки отказываться не в моих правилах, я взял виски. Глядя прямо в глаза режиссеру, сорвал верхнюю часть упаковочной бумаги, открыл бутылку и сделал прямо из горлышка пять или шесть длинных глотков. Виски оказался средним, скорее всего, дешёвым, глотку обожгло, а на языке чётко ощущался привкус самогона, вроде того, что настаивал мой дед в деревне на дубовой коре. Оторвав бутылку от губ, слегка осипшим голосом я произнес единственное, что было в голове:
– Да и, в общем-то, насрать.
Я шёл, отхлебывая из горла, вокруг толпились незнакомые, чужие, чуждые мне люди. Не то чтобы я действительно рассчитывал на успех от разговора. Скорее, не рассчитывал на такую откровенность. Наверно, что-то подобное ощущает хозяйка, пригласившая гостей к столу, которые стали критиковать холодец и пересоленное сало.
«Юрген, дружище, честно, я пытался делать всё правильно. Но они презирают меня, даже если улыбаются».
Вдруг я это резко почувствовал. Моё к ним презрение оказалось обоюдным. До этого мне казалось, что у меня выходит держаться в стороне. Я, как бы демонстрируя свою твёрдую позицию, оставался не вовлечённым, но было ощущение, что уж если мне захочется, я в любой момент окажусь с ними на одной ноге. Но стоило попробовать, и я тут же с размаху ударился о толстое стекло, которое отделяло их мир от моего. Он не принимает меня.
«Что я тут делаю, зачем ввязался? Зачем выбрался из своей темницы?»
По мере того как я отхлёбывал из бутылки, мысль теряла чёткость, а обида казалась всё более незаслуженной.
«Это Юрген во всём виноват и ему подобные. Никто из тех, кто сейчас оказался в этом зале, не хотел бы тут находиться. Меня подговорил устроить эту встречу мой агент, чтобы попробовать влезть без мыла в зад побогаче, Братовскому советовал посетить банкет его агент, потому что будет кто-то из депутатов, молодые актёры пришли по совету своих агентов, ведь будет Братовский – каждый пришёл по совету его агента или менеджера, чтобы улучшить или укрепить свой имидж. Вот кто правит миром по-настоящему. Блядское масонское ложе менеджеров и секретарей».
Бутылка почти полностью опустела, возмущение лезло через край. Я вскочил на ближайший рядом стол и что было силы крикнул:
– Вы все – лицемерные пидорасы!
Меня услышали только несколько ближайших к столу компаний, но не придали значения – наверняка они даже не узнали меня в лицо. Музыка заглушала звук моего голоса. Кто-то начал тянуть меня за рукав пиджака – это был Юрген.
– Отъебись, немчура! Ты сам сказал, что я имею права на пьяную выходку.
– Да, на какую-нибудь безобидную весёлую