– Не могу сказать точно, это лучше спросить у людей, которые покупают книгу.
– Попробую перефразировать. Как Вы сами оцениваете свою работу? Как считаете, на полке рядом с какими книгами место Вашей?
– Мне кажется, это не совсем корректный вопрос. Так же, как, например, если я попрошу Вас оценить Вашу внешность. Или, допустим, кого-то, кому повезло меньше Вашего. В очереди с какими рядом людьми в магазине Вы заслуживаете, по-вашему, стоять?
– Мне понятно Ваше желание не отвечать на вопрос, но всё же попробуйте, наберитесь смелости, – я молчал. – Можем начать с меня, если хотите. Как бы я ни выглядела, так или иначе есть люди, которых я считаю привлекательными. Просыпаясь утром, я привожу свою внешность к определенному порядку, который сложился из сознательных и не очень попыток подражать возможно не кому-то одному. Например, мне нравится чья-то помада, чей-то маникюр, нижнее белье. Так формируется мой образ. Соответственно, я себя вижу в одной очереди с теми, на кого ровняюсь.
Чувство стыда постепенно таяло, и на его месте зарождалось раздражение. Я приходил в себя.
– Любите же Вы всё сортировать, разделять, формировать списки. Но мне в этом нет нужды, моя книга достойна стоять на той полке, на которую её решит поставить владелец. В ценник, за который он приобрел её, входила возможность распоряжаться предметом по собственной воле. Не важно: бросить в туалет, подложить под табуретку, поставить рядом с Библией или семейным альбомом.
– Вам бы было приятно осознавать, что Вашу книгу читают в туалете?
Я понимал, что она провоцирует меня, и старался не выдавать, что у неё выходило.
– Мне без разницы. У человека есть право почитать мою книгу, пока он ванной или туалете, чем это место для чтения хуже любого другого? Ели Вы пришли в магазин, там, например, бездомный или просто неприятный Вам человек, Вы что, уйдёте? У него столько же прав быть в магазине, сколько и у Вас.
– Со мной такого не случится, я заказываю доставку продуктов на дом, – Елизавета глядела испытующе из-под очков, ожидая моей реакции.
– Давайте дальше, – отмахнулся я.
– Не хотите давать оценку своей работе, бог с ней, давайте поговорим на тему, которая Вас явно беспокоит, так как проходит красной линией через всю книгу. Почему в Вашей книге так много внимания уделяется сексу? Это сублимация, попытка самовыражения или намеренный приём для привлечения спроса читателя?
Вопрос, на который тяжелее всего отвечать родителям и скептикам.
«Сын, а чего у тебя так много насилия в описании секса?», «Это что, тебе такое нравится?», «С женщинами как-то подобрее нужно», «Ты их-то спрашивал, может, им неприятно?», «Это же больно!». Есть определённая граница во взаимопонимании между людьми, за которой начинается пропасть. Чем ближе человек, тем дальше отодвинута эта граница, но тем глубже и темнее яма за ней.
Эта тема возникает всегда и часто является