Иванович, критически оглядев спутников, вздохнул глубоко и выдал:
– Ну что, соколики, приуныли? А ну-ка выше головы, подтяните животы. Вы не где-нибудь, в культурной столице республики. Готовьтесь. В этом мире есть еще множество грабель, на которые не ступала ваша нога.
– Спасибо, обнадёжил, – зыркнул из-под лобья Владимирович, – меня вот другое беспокоит. Народа вокруг поболе будет, чем у нас в Полоцке. А одеты так же. Не поймёшь, кто в достатке живёт, кто бедствует. Удивительно то, что, оказывается, самые богатые люди – это курильщики, пьяницы и автомобилисты. Сколько цены не повышай, они курят, пьют и ездят.
– Всё зависит от человека, – уверенно включился в разговор Константинович, – к примеру, если ты мягкий человек – делай, что просят. Если ты черствый человек – не делай то, что просят. Если ты глупый человек, делай то, что не просят. Если ты умный человек, то не делай то, что не просят. Только если ты мудрый человек, то будешь делать то что нужно!
Показалась привокзальная площадь. Оставив её справа, друзья остановились на переходе. Дождавшись зелёного света, перешли на улицу Кирова и направились в сторону моста через Западную Двину.
Желая подбодрить товарищей, Иванович скаламбурил:
– Спасибо мне, что есть я у себя.
– Ой-ей-ей, – отозвался Владимирович, – прямо павлин настоящий. Смотри как хвост распушил. Запомни! Хвост – это то, что отличает человека от обезьяны.
– Ишь ты, – укоряюще посмотрел в сторону спутников Константинович, – вон даже прохожие оглядываются. Чего доброго, за сплетников примут. Ведь знаете, что если молчание – золото, то самые расточительные люди – сплетники. Ведите себя культурно и интеллигентно.
– У тебя устаревшие взгляды, – отмахнулся Иванович, – в нынешнее время интеллигентных людей можно в гости не приглашать, они сами припрутся, как мы, например.
– Гляньте на него, расхорохорился, – кивнул в сторону говорившего Владимирович, – я ж говорю, павлин он и в Витебске павлин. Умерь пыл и не распускай хвост. Напоминаю, хвост – это часть тела, которая со временем у человека отпала, но необходимость вилять им у некоторых сохранилась.
– Да брось ты, – окоротил собеседника Константинович, – пусть радуется жизни. Может из него здесь культурный человек выйдет. Слышь, Иванович, – обратился он, – ты не сдерживайся, и, если из тебя может выйти человек, не препятствуй ему в этом.
– Не переживайте вы за меня, – успокоил Иванович, – всё будет хорошо. Сами понимаете, сколько человека ни воспитывай на благородных примерах, а он все равно хочет жить хорошо. Так что не мешайте мне жить.
Подошли к Кировскому мосту и повернули направо на улицу Ильинского.
– Ты посмотри на этого самовлюбленного франта, – кивнул