Ада с Додием и Марк с виснущей у него на руках Наташкой, с немногочисленными попутчиками по второй группе, под руководством представителя ХИАСа, получив багаж, погрузились в автобус и отправились в Вену.
Серый дождливый холодный город не располагал к любованию красотами, да и не до того всем было. В головах все еще звенел раздрай от попытки осознать и принять факт, что вот это уже и есть ВСЁ… возврата к прежней жизни нет и не будет.
Семью привезли в небольшой отель на окраине города, больше похожий на ночлежку для бездомных, и заселили всех в один номер в котором, кроме четырех узких кроватей и умывальника в углу не было ничего.
Зашедший через какое-то время чиновник строгим голосом прочел «инструкцию по проживанию»: душевая кабина одна на весь этаж, в конце коридора, горячую воду экономить, унитаз после себя смывать.
Ада заплакала, спрятав лицо в ладонях, Додий мрачно вздыхал и гладил ее по волосам, Марк курил в открытую форточку.
И только Наташка, еще не привыкшая к комфорту в семье мужа, улыбалась, пытаясь расшевелить семью:
– Ну что вы киснете! Это же ненадолго! Нас ждет Америка, слава и достаток.
Семье предстояло какое-то время пожить в Вене, не только для того, чтобы оформить документы, нужные для въезда в Америку, но и чтобы дождаться основной части багажа, отправленного поездом через Чоп в сопровождении знакомого и хорошо оплаченного проводника.
Но тянуть время было нельзя, и потому уже на следующий день Марк и Додий, оставив женщин в гостинице, отправились в офис ХИАСа, желая только одного: завершить все бюрократические процедуры, как можно быстрее.
Наверное, Яхве сжалился над постоянно плачущей Адой. Наверное, смилостивился над посеревшим, растерянным, не знающим, как утешить жену, Додием, но в Вене семья пробыла всего две недели.
Плохая погода, не лучшее настроение, совсем не способствовали тому, чтобы семья отправилась в город, осмотрела достопримечательности.
Ада не могла найти себе места, волнуясь за дочь, Додий не отходил от жены, оставляя ее только в случае необходимости, и только Наташка целыми днями валялась в кровати и пялилась в потолок, витая в одной ей известных мечтаниях.
Марк в одиночестве садился в автобус и ехал в центр города.
Его очаровывала готическая, строгая архитектура большинства зданий, любоваться которыми можно бесконечно.
Абсолютно не религиозный, он не мог сдержать слез, увидев стремящийся в небо Собор Святого Стефана – грандиозный Штефансдом (Stephansdom), готический символ Вены – главную католическую кафедральную церковь Австрии. И хотя Собор был разрушен и сожжен во время Второй Мировой, и до сих пор реставрировался, даже того величия, которое предстало перед глазами, было достаточно, чтобы сердце замерло от восторга.
«Как было бы здорово,