Из рук Таши полился яркий синий свет.
– Нет! Только не это! Нет! – Гриня пытался вырвать Тамерлана из лучей синего света.
Но справиться с Ташей, защищавшей самого дорогого человека на свете – мужа, никому было не под силу. Таша вцепилась в ладони Тамерлана мёртвой хваткой.
Тимур муркнул что-то, как одомашненный и почти прирученный хозяин прайда и, плюхнувшись на пол, сладко уснул, свернувшись клубочком.
– Испортили! Такой материал… хромал! В шахматы играл, как бог искинов! – Гриня кусал нижнюю губу и тёр лицо ладонями. – Уйду из аспирантуры. Уеду в Сибирь изучать кости мамонтов!
– Никуда вы не уедете, Соболев, – Карен сердился. – Поскольку вы совершили промах, вам придётся отработать месяц в качестве дворника университета, – холодно проговорил Карен Ахмедович. – Вы подложили геном Тамерлана, вы испортили работу! Вы не учёный, Григорий Петрович Соболев, вы дворник. Хотя и для дворника у вас недостаточно ответственности, метлу вам доверять нельзя, она раритет! – припечатал он сына Пети Соболева. – Мне стыдно за вас. Ваши родители – в прошлом мои студенты, мои аспиранты, сейчас коллеги, а вы…
Гриня молчал, его тоскливый взгляд цеплялся за спящего Тамерлана.
А Витька подумал, что Гриня – настоящий учёный, потому что его волновал, прежде всего, Тимур, а уже потом – собственная судьба.
– Я тоже виноват, – шагнул к деду Карену Витька. – Я хотел…
– Нет, только я, – отпихнул его Гриня. – Я согласен с вашим решением, Карен Ахмедович, простите меня, я готов работать, но меня волнует, собой ли проснётся Тамерлан?
– Нет, я изменила его, – порозовела Таша. – Понимаю, что не права, что для тебя очень важен Тимур, но я испугалась за Карена, за Витьку, за тебя, Гриня.
Гриня с отчаянием схватил себя за щёки, жалко бормоча:
– Не успел… прощай такой отличный материал… о…а…ох… ой!
Карен переглянулся с Ташей.
Витьке показалось, что они что-то задумали.
Часть 3. О любви и сюрпризах
Куда уйду я, если сердце здесь?
Вильям Шекспир
За три дня до конкурса Витька запустил занятия, он даже бриться перестал и с бородой выглядел старше своих девятнадцати лет. Это было чудесно: почувствовать себя взрослым! Витька казался самому себе мужественным учёным, собирающимся оставить следы на пыльных тропинках далёких планет. Но проклятый сонет по-прежнему не выходил.
Витька брёл в университет, без радости размышляя о встрече с Ромашкой и переставляя с места на место слова в первой строфе. Он понимал, что становится только хуже, и стёр всё написанное на раизе, оставив самый первый сонет.
Гриня подметал кленовые золотые листья на дорожках парка вокруг университета, мотая головой, чтобы переворачивать страницы в электронной книге, которую пристроил в очки.
– Вить, – Гриня виновато смотрел на друга, вертя раритетную метлу из прутьев и палки в ладонях. – Как сонет? Получается?
– Ты