Говорит – строжится – Оле:
– Будь послушна у отца.…
Да не высиди птенца.»
Продолжая в том же стиле,
Назидает строго Иле:
– Ты смотри тут у меня.
Ни того… на счет вина…»
И с грозою по лицу
Так командует отцу:
– Ты отцом семейства здеся
Остаёсся. Перебейся…
Оставайся в этой роли,
Пока кончатся гастроли.
Кто заявится с долгами,
С бутылем и пирогами,
То про эту чепуху —
Не звони ко мне в Уфу.
Кто напросится на баню,
На попойку послебанну —
Сообрази на счет стола
До приличья – не дотла.
Если за город поедешь
С тетей Любой, дядей Петей,
Токо – если их шашлык!
Сам не пей. Смотри – как штык!
Ну, а ежли что случится:
Иля вздумает жениться,
Оля психанет учиться,
Подгорит, допустим, пицца…
Иль залетная синица
В сексуальном сне приснится,
Шапкой вспучится брусница…
Иль правительство сменится…
Про такую чепуху —
Не звони ко мне в Уфу.
В общем, лишних слов не надо.
Расстаемся без парада.
В холодильнике есть рыба.
Да скажите мне спасибо,
Что наказов не даю!
Я поехала. Адью»
А.Ф.
Мне уже пора вселиться.
Где моя Вселенная?
Где моих любимых лица?
Горница нетленная?
Я хожу по парапету
Голубого глобуса.
Нет, как не было, и нету
До земли автобуса.
Осаждают слезы веки.
Осы мыслей роятся.
В кои веки… в кои выси
Хочется устроиться.
Я проехал временами
Вековой провинции.
А сейчас вернулся б к маме.
Мне пора уж в принципе.
«Когда я сплю лицом к стене…»
Когда я сплю лицом к стене,
Приговоренный к высшей мере
За непризнание в вине,
Мне снится луч,
Скользнувший в двери.
Когда ты спишь
Лицом к стене —
Узлом лопаток и коленей —
Происходящее во мне —
Есть суд и жажда преступлений.
«Я из города де-градировал…»
Я из города де-градировал.
Огорошенный лжи горой,
Этот город мне аплодировал,
Словно умер я как герой.
Я оставил жить в этом городе
Сумасшедшую свою тень,
Узнаваемую по гордости,
Но не узнанную никем.
Навзничь назем себя отбрасывать
Отболело в пылу страстей.
Ежечасно ждал… Но напрасно ведь
Ждешь из города новостей…
Этот город мой – деградировал.
Гордость города, словно тень
Подзаборную, не помиловал
Новый светский ненастный день.
XXI