тропинки поуже в разные стороны. На восток тянулась какая-то неказистая, бугристая тропинка, которая, впрочем, поодаль становилась ровнее и чище, а с середины снова начинала напоминать начало моей тропы: та же изумрудная травка по краям, вокруг душистые полевые цветы. Еще дальше тропа уходила к небольшому чистенькому под красной черепицей домику с вишневым садочком и хрустальным источником, выложенным камнями чьими-то заботливыми руками. Я даже могла рассмотреть кружево на его окнах и крупные вишни среди листвы. Небо над домиком было нежно-лазоревым. Одно окно было распахнуто, и я видела улыбающиеся лица, смутно-знакомые. Люди что-то говорили мне, их приглашающие жесты были плавными и мягкими. Все бы было хорошо, но вот до середины эта тропинка выглядела непрезентабельно: то уже, то шире, вся в выбоинах, местами завалена какими-то прутьями, ветками; – и я чувствовала, что тот колючий куст шиповника, который вырос совсем рядом и нагло простирал ветки вширь, обдерет меня до крови, когда мне придется пробираться мимо. Зато вторая тропинка, ведущая на запад, не вызывала никаких сомнений: пусть не очень широкая, но ровная и чистая, присыпанная золотистым речным песочком, окаймленная садовыми цветами – львиным зевом, мальвой, сиреневыми головками бессмертника. Совсем недалеко тропа переходила в мощеную дорожку, а дорожка вела к двухэтажному комфортабельному особняку, как с открыток немецких городов. Какие-то незнакомые, хорошо одетые люди входили и выходили из единственного подъезда, обменивались рукопожатиями, приветствиями. Веселая громкая музыка доносилась со стороны именно этой тропинки. Ноги сами понесли меня к ней. Сначала я припустила, чуть ли не бегом, так мне хотелось побыстрее достичь своей цели; но потом я поумерила шаг, но, по-прежнему, меня интересовал только особняк. Музыка становилась все громче и веселее, мне уже стал виден уставленный блюдами стол, накрытый на лужайке слева от дома; официанты обносили собравшихся людей, все смотрели в мою сторону, ожидая меня. Вдруг я застеснялась – люди выглядели респектабельно, а на мне были джинсы и старенькая футболка, но тут же я почувствовала перемену: по коже заструился шелк и непонятно откуда выплыло зеркало. Скользнув взглядом по отражению, я осталась довольна: на меня смотрела вылощенная ухоженная молодая женщина в шелковом бежевом костюме, в серьги вкраплены огромные зеленые самоцветы, колье, перстень. Лицо и фигура остались теми же, моими, но появился лоск, который приобретается в фитнес-клубах и салонах красоты. Я уверенно шагнула к ожидавшим меня людям. Мир закружился вокруг меня – здесь я была желанна, как нигде и никогда прежде. Шампанское охлаждено, официанты – безупречны, окружающие взирали на меня так, будто я для них подарок с небес.
Потом все переменилось: то тут, то там я замечала, что люди, улыбавшиеся мне лицо, отворачивались, перешептываясь друг с другом, поглядывая в мою сторону с насмешкой и пренебрежением. Мне стало грустно, и я решила подняться в дом. В доме было запустение: явственно дыхнуло затхлостью, старость и неустроенность
