Подумав об этом, Картал посмотрел на широкое, грубое кресло, стоящее возле стены. В отличие от его собственного ложа. Ведь именно так и любят «медведи». То есть, чтобы кресло стояло именно возле стены. Там, где тьма наиболее густая.
Это кресло капитан гвардейцев приказал установить специально для оборотней-медведей. Для того же Берота, который нередко заходит к нему в гости. Точно так же, как и сам Картал время от времени бывает в гостях у «медведя». Где его ждёт установленное в середине прихожей ложе.
Жена Картала, подойдя, как всегда, совершенно бесшумно, с улыбкой спросила:
–Тяжёлый день, милый?
Не открывая глаз, капитан улыбнулся:
–Да, Кара, тяжёлый. Как всегда.
Присев возле мужа, Кара положила узкую ладошку ему на лоб:
–Есть сейчас будешь? Или перед сном?
Всё ещё улыбаясь, Картал открыл глаза. Глядя в голубые глаза жены, он, наверное, в миллионный раз подумал о том, как же ему, собственно говоря, повезло. А ещё подумал, что в какой-то из прошлых жизней он, должно быть, сделал что-то настолько прекрасное и доброе, что в этой жизни боги решили щедро наградить его, дав в жёны Кару.
–Потом. – Он нежно пожал руку жены. После чего, поднеся её к губам, надолго прижался ими к ней. – Где Прания? Кстати, что с ней?
Кара, улыбнувшись, склонилась и поцеловала горячие губы мужа. После чего, выпрямившись, усмехнулась:
–Ты ещё не понял, Картал? – Она дождалась, пока муж отрицательно покачает головой. – Милый, да она же влюбилась! Ты и в самом деле ничего не понял?
Картал попытался вспомнить все те странности в поведении дочери, которые не раз заставляли его закипать от гнева. Все выходки Прании. Все её перепады настроения. И все его попытки разобраться во всех этих странностях. Безуспешные попытки.
Но единственное, что он тогда смог понять, как оказалось, неправильно, так это то, что его дочь вступила в очередной переходный период своего развития. Но уж точно он никак не мог представить, что его дочь, его крошка-Прания, в кого-то влюбилась.
Только теперь, мысленно произнеся это слово, «кого-то», Картал понял, что он почти ненавидит того, кто посмел задумать похищение его дочери. Что кто-то оказался настолько нагл и глуп, чтобы понравиться его дочери. Что он, кем бы он ни был, по сути, безумец, раз он удостоился внимания Прании.
Кара, с присущей ей прозорливостью поняв, какие примерно мысли одолевают мужа, приблизилась к нему вплотную. Склонившись, она пристально, с улыбкой, посмотрела в его карие глаза:
–Милый, это должно было произойти. Тот, кто похитил сердце Прании, ни в чём перед нами не виноват. Поверь мне, точно так же было и со мной. И мой отец тогда, помню, грозился, что оторвёт голову тому, кто вздумал увести его дочурку. Картал, милый, пойми, что это – жизнь. Всё равно это должно было произойти.
Картал, недовольно сдвинув брови, тихо зарычал:
–Пр-р-роизойти! –