В его жилах стынет кровь.
А мне таких просто жалко.
Они отчужденцы в миру.
И злоба их, как ни странно,
Никак не вредит добру.
08.02.1997 год.
Весна
Между небом и землёй
Маятник качается.
Между летом и зимой
Весна начинается.
Тает лёд на асфальтных дорожках,
Убегая весёлым ручьём.
И земля возрождается снова
С каждым днём.
С неба вместо снега
Падают капли дождя.
Был раньше снег белый,
Теперь чернее угля.
Растают и снежные бабы,
Чтоб вновь возродиться зимой.
Но дети ещё играют
С почти ушедшей порой.
Каждый день на другой непохожий:
То туман заставляет вздыхать,
И идёшь тогда словно сонный,
Будто кто-то не дал поспать.
А когда вдруг появится солнце
Сразу чувствуешь близость весны.
И, зажмурясь от яркого света,
Вспоминаешь былые мечты.
Понимаешь, что жизнь прекрасна,
Но прошедшего не жалей.
Просто помни о том прекрасном,
Что ушло от тебя теперь.
Помни всех и всегда, всечастно,
Кто ушёл от тебя навсегда.
Ведь для них самих, как ни больно,
Уже не настанет весна.
Помни друга, которого предал.
Помни тех, кто предали тебя.
Если хочешь прощения, что же –
Прощай своего врага.
Ведь весна нам дана для начала,
Чтоб исправить ошибки свои.
А зима, уходя, пусть прихватит
Неудачи и беды твои.
28.02.1997 год.
Бультерьеру Жаклине
Внешний облик очень грозен,
А в душе цветут цветы.
В карих глазках есть хитринка –
Вот какая ты Жаклинка!
Для кого-то поросёнка
Облик твой напоминает.
Но по крепости нервухи
Сталь, пожалуй, приравняешь.
Белоснежностью сияя
Смотришь ты на мир спокойно
Сквозь причудливый «монокль»,
Что «надет» на правый глаз.
Ты не киллер, не убийца,
Хоть зовёшься Булиз Бойз.
Всё прекрасно понимаешь,
Хорошо соображаешь,
Хоть относишься к породе
Под названьем бультерьер.
09.05.1997 год.
Любовь
Лишённые дара речи
Способны сказать глазами.
Лишённые дара слышать
Прочтут по губам признанье.
А те кто не может видеть
Почувствует всё руками.
Но как же объять словами
То странное чувство – любовь?!
23.05.1997 год,
Повзрослела
Мольба струится как молитва,
Иль песня тихая как вечер.
Я не могу понять то чувство
Что начинает жить во мне.
Оно доселе не знакомо,
Меня пугает и тревожит.
И грусть пространная приходит,
Ложится камнем на