– Ты спрашивал как они называются. Вот это, – он ткнул пальцем в полтинник Игоря, – это дни. А вот это, – он вытащил из кармана монету, – это минуты. Когда ты проходил через Забор, тебя обналичили на весь остаток твоей жизни. И вот что я тебе скажу, дружок: береги эти бабки. Не трать почем зря. Расти их. Ибо в каждый божий момент жить тебе остается ровно столько, сколько денег у тебя за душой. А еще лучше, мой тебе совет, – дуй-ка ты отсюда назад в Витланд, пока не поздно. На Заборе с тебя твои бабки назад потребуют, плюс, наверное, комиссию кой-какую попросят – ты сколько здесь пробыл-то? Ну, это много не должно быть, я тебе в случае чего могу дать. У меня, знаешь, принцип такой: людям помогать. Сегодня я тебе помогу, завтра – ты мне… Ничего, что я на ты?.. Эй, дружок, что с тобой?!..
Пансионат (5)
Если бы Игорь не был двадцатилетним бугаем, то он, вероятно, как пишут в качественной литературе, лишился бы чувств. Закатил бы глаза, схватился б за сердце, вскрикнул бы, попятился бы, рухнул бы на земь – много как могут внешне проявиться отчаянье и ужас человека, прочно попавшего в дрянную ситуацию и оценившего сколь прочно он в нее попал; но Игорь был двадцатилетним бугаем, поэтому он просто побледнел и спросил:
– Выходит, если кроме этого полтинника денег у меня нет, то и жить мне всего пятьдесят дней?
Бармен с улыбкой зажмурился, не спеша и с удовольствием закурил сигарету. Глядя на него, Игорь вдруг почувствовал некое рефлекторное облегчение: именно так выглядел дядька с красным спасательным кругом, что возник рядом с ним на осводовской лодке, когда шестилетним, не умеющим плавать мальчиком он вдруг начал тонуть в одном из подмосковных озер, а тётя Люся, с которою он пришел на пляж, в это время весело разговаривала на берегу с лицом кавказской национальности; именно так он и выглядел, спасатель и спаситель, – пыхтящая сигаретой улыбка, покровительственная и самодовольная от нетрудного подвига.
– Пока пятьдесят, да. А вот найму тебя помыть здесь пол за стольник, смотришь – уже сто пятьдесят, хе-хе. Я, кстати, здесь хозяин – ты не смотри, что за стойкой… А что с бабками-то? Уже обуть успели? М?..
Бармен дружелюбно подмигнул Игорю, и тот начал медленно выпускать из себя воздух, успокаиваясь окончательно и сам уже расплываясь в улыбке. Слава Богу, всё не так плохо. Если за полчаса, ну хорошо, за час (Игорь оглядел раскидистые кафельные узоры, простиравшиеся по крыше), – если за час поломои здесь зарабатывают сто… сто дней, то умирать можно не торопиться. А те двенадцать с чем-то там штук, на которые он попал, не такие уж страшные бабки; вполне можно накопить за недельку и спокойно свалить отсюда. Впрочем, за недельку ли? Надо бы прикинуть поточнее.
– Ага, обули. Я сейчас расскажу, дайте только сначала на чем посчитать… У вас здесь есть калькулятор?
– Куда ж без него, – ухмыльнулся бармен-хозяин, подвигая к Игорю прибор. – Я смотрю, ты на лету рубишь, а? Уже считать начал, ты глянь. Отличником, наверное, в школе был?
Торопливо поддакнув шутке, Игорь принялся стучать по клавишам. Если сто рублей… хрен с ним, назовем пока рублями.