имевший двенадцать ветвей, и каждая ветвь в свой месяц приносит плоды свои, одна – в этот месяц, а другая – в другой, пока не пройдут все двенадцать месяцев. Когда оканчивается месяц, тогда оканчиваются и плоды одной ветви, и когда наступает другой месяц, тогда являются плоды на другой ветви. По повелению Божию явился также и небольшой источник ключевой воды. В таком изобилии вот проходят уже другие тридцать лет; иногда ем хлеб, приносимый ангелом, а иногда вкушаю от плодов финиковых с растением пустынным, которое, по повелению Божию, сделалось для меня сладким, как мед, и, благодаря Бога, пью ключевую воду из источника. В особенности же сладко питаюсь от слова Божия, как пишется:
не о хлебе едином жив будет человек, но о всяком глаголе, исходящим изо уст Божиих (Мф. 4, 4). Ибо если, брате Пафнутие, постараешься совершать волю Господа Бога, все необходимое для тебя пошлется от Него, ибо говорит в святом Своем Евангелии:
не пецитеся глаголюще, что ямы, или что пием, или чим одеждемся; всех бо сих языцы ищут: весть бо Отец ваш небесный, яко требуете сих всех. Ищите же прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 31 и 32). Когда преподобный Онуфрий говорил это, я, Пафнутий, удивлялся дивной жизни его. И спросил его опять, говоря: «Откуда, отче, ты причащаешься в субботу и в воскресенье пречистых Таин Христовых?» Он сказал мне: «Ангел Господень приходит ко мне, приносит пречистые Тайны Христовы и причащает меня. И не к одному ко мне приходит ангел с божественным причащением, но и к прочим, ради Бога живущим в пустыне и не видящим лица человеческого, причащая которых, исполняет невыразимого веселия. Если же кто из них пожелает видеть человека, того ангел берет и возносит на небеса, чтобы увидел святых и возвеселился; тогда просвещается, как свет, душа того человека, и он радуется, что сподобился видеть духом красоты небесной, и забывает все труды свои, подъятые в пустыне. Возвращенный затем на свое место, начинает еще усерднее работать Богу, надеясь получить в вечное обладание то, что удостоился видеть на небесах». Все это преподобный Онуфрий поведал мне, Пафнутию, под горою, где я встретился с ним. Великой радости исполнился я от этой беседы преподобного, так что забыл все труды свои, подъятые в путешествии с голодом и жаждой. Укрепившись духом и телом, сказал: «Блажен, сподобившийся видеть тебя, святый отче, и слышать прекрасные и сладкие слова твои!» А он отвечал мне: «Время уже встать нам, брате, и идти к моему обиталищу», – и, встав, пошли. Но я все не переставал удивляться благодати преподобного старца. Пройдя несколько, пришли мы к честной пещере святого, и стоял там близ нее довольно большой финик, и протекал небольшой источник ключевой воды. Остановившись у пещеры, преподобный помолился; потом, окончив молитву и сказав «аминь», сел и мне велел сесть с собой, и, сидя, беседовали, поведая друг другу дела Божии. Когда же солнце склонилось к западу и день оканчивался, увидел я лежащий пред нами чистый хлеб и приготовленную воду. И сказал мне тот блаженный муж: «Вкуси, брате, предлежащего хлеба и воды, чтобы укрепиться, ибо я вижу, что ты изнемог от голода
