Женщина вперила в меня живой внимательный взгляд и слегка склонила голову на бок, с откровенным интересом разглядывая городскую гостью.
– Здравствуйте! – бодро поздоровалась я и вновь с подозрением покосилась на шумную собачонку.
– Это ты Виктория? – вместо приветствия задала она мне вопрос-утверждение и, не дожидаясь ответа, коротко кивнула. – Ну проходи, коль приехала!
Я не стала дожидаться дополнительного приглашения и поспешила вслед за женщиной, скрывшейся в доме.
В избе приятно пахло печеным яблоками и свежим хлебом. Ступив за порог, я изумилась необычной окружающей обстановке: красно-коричневый пол покрашен обычной эмалевой краской и выскоблен до блеска, а вместо привычных городскому глазу обоев стены дома сверкают голубоватой белизной известки. Минимальное количество мебели: только то, что действительно необходимо в быту.
Женщина повернулась ко мне и, доброжелательно улыбнувшись, указала рукой налево:
– Сюда заходи, на кухню. Сейчас чаек попьем! Я тут яблоневый пирог решила испечь, а то не знаю, чем гостя угостить!
– Да не стоило беспокоиться, я не надолго… – смущенно пробормотала я, разуваясь.
– Вот уж не знаю… – донесся до меня с кухни приглушенный голос хозяйки. – Я вот всю ночь не спала, все вспоминала эту жуткую историю…
Заинтригованная ее словами, я поспешила в помещение, которое и служило источником того самого привлекательного аромата свежей выпечки.
– Меня Людой звать, – не поворачиваясь ко мне, произнесла гостеприимная хозяйка, снуя у плиты.
– Виктория Романова. – вежливо представилась я.
– Да уж наслышана о тебе, Виктория! Ты у нас навроде местной звезды, раз в телевизоре показывали!
Я смутилась, не зная, что ответить, а Люда, довольно крякнув, поставила на небольшой кухонный стол, обтянутый пестрой клеенкой, две стеклянные дымящиеся кружки.
– Садись! В ногах правды нет.
Последовав ее приглашению, я прошла к столу, чувствуя, как непривычно скользят ноги по крашенному полу и присела на деревянный табурет, поверх которого была заботливо постелена самодельная вязанная салфетка.
Людмила подвинула ко мне чашку чая, а сама юрким движением извлекла из буфета тарелку, накрытую хлопковым полотенцем. Она откинула легкую ткань и перед моими глазами предстал румяный яблочный пирог, разрезанный на ровные аппетитные прямоугольники.
– Угощайся, Вика! Сначала чай, все разговоры потом! – непреклонным тоном произнесла хозяйка и уселась напротив меня на точно такой же импровизированный пуфик.
В молчании мы принялись за кружки. Чай мне показался до безобразия вкусным. Помимо естественной терпкости напитка, чувствовалась, что в него добавили еще какую-то ароматную травку. Его вкус отдаленно напомнил мне тот чай, которым меня всегда поила Дея…
Что же касается яблочного пирога, то он оказался просто изумительным! Я без зазрения совести слопала аж три кусочка и, вконец обнаглев, потянулась за четвертым…
– Ешь-ешь давай! – завидев мой аппетит, одобрительно сказала Людмила. – А то смотри какая худющая: кожа да кости одни! Мне больше и угостить то некого, все мои давно уж в городе живут, я одна тут осталась…
На последней фразе голос хозяйки слегка надломился и я увидела, как повлажнели глаза женщины. И без слов было понятно, что она очень сильно скучает по своим родственникам.
С нетерпением я разделалась с последним куском пирога и демонстративно отставила в сторону пустую кружку. Люда стрельнула глазами на чашку, словно проверяя, действительно ли она пуста. По всей видимости, результат ее удовлетворил.
Женщина выпрямилась и устало расправила плечи так, как будто на них давил тяжелый неподъемный груз, а затем, плотно сцепив в замок руки на столе, завела негромкий разговор:
– Давно это было… Ох, как давно… Может лет восемь-десять уже, но я помню те события, как сейчас… – ее глаза вдруг подернулись легкой дымкой воспоминаний и вот она уже смотрела не на меня, а куда-то мимо, в пустоту. – Дочка моя в то лето отправила ко мне внучку на все каникулы, ну я и за радость! Все одной старухе-то дома скучно… А так хоть дите под боком, есть за кем ухаживать, да смотреть. Ну да ладно, не об этом сейчас!
Познакомилась моя Варюша с соседской девчонкой, звали ту Машей Фроловой. Семья у них вроде неплохая была: мужик ходил на работу в колхоз справно, мать на почте работала заведующей, старший сын вроде не хулиганистый был… Большего сказать о них ничего не могу, они в то лето только переехали к нам в деревню.
Варюшка с Машкой не разлей-вода подружками стали. Куда моя, туда и их девка бежит и наоборот.