− Блин! Ты так ходишь быстро!
− Спортом заниматься надо. – Марина забрала у Валеры рюкзак, побежала по лестнице вверх, на свой пятый этаж. Влетела.
− Бабушка! Где у нас банки?
Бабушка сидела у телевизора, не сразу откликнулась.
− На балконе. Не лезь, не лезь, Мариночка. Я сама. – бабушка, путаясь в махровом халате, поднялась с кресла.
Но Марина сама нашла банку на балконе; из горшка с алоэ сыпанула в банку землицы, побежала в свою комнату. Ули опять были вместе. Рядом! Панцирь Юльки потемнел за это её брачное время. Валерик была крупнее, с панцирем коричнево-чёрным.
− Ты мой моллюск, иди ко мне, иди, − Марина протянула руку и схватила Валерика. – Не надо мне больше детей, понял? Не надо. Всё. До скорого. Юлька соскучится, я тебя опять попрошу. − Она как можно аккуратнее усадила Валерика на дно, но Валерка тут же пополз. «Совсем ополоумел, − подумала Марина. – По идее он прятаться должен. Юлька всегда в домик пряталась, если её на новое место сажали».
Она накрыла банку полотенцем, вылетела из квартиры – пока бабушка будет проводить ревизию на балконе, Марина успеет отнести Валерика Валере. Она аккуратно побежала вниз по ступеням. Она была почти счастлива. Сами собой, через шаг, рвались на волю слова, слоги, звуки:
Су-хо-путная улитка
Ты ползёшь довольно прытко.
Домик круглый покидаешь
Прыг в троллейбус − исчезаешь…
Почему в троллейбус, Марина объяснить не могла, и почему прытко не знала. Хотя прытко – потому что улитка, рифма.
− Ты чего это? – удивился Валера. – Поёшь, что ли?
Марина опомнилась. Она выбежала из подъезда, повторяя слова − спалилась.
− Пушкина повторяю.
− А-аа, − Киса посмотрел как-то странно. – Странный какой-то Пушкин. Троллейбусы воспевает.
Вокруг бушевала весна. Рождались на деревьях липкие листики. Цвели яблони-китайки. Гудели по магистрали троллейбусы… Троллейбус-тролль в заиндевелый вечер, − вспомнила Марина совсем не по времени другое своё стихо, над которым так смеялись в старой школе. Марине захотелось обнять Кису, пойти с ним гулять. Это их с Кисой мир. Эти деревья, эти клейкие листочки, этот город. Это их время. Наплевать на остальных. Все вокруг вон из их мира!
− Ули не любят света. Ты знаешь, Валера какая-то нервная сейчас. Паника у неё. Боюсь, она и тебе кладки устроит.
− Пусть. Есть же рецепт, − отозвался Киса. Он не смотрел на Марину. Наверное, он уловил её мысли, её желания… Киса покраснел как рак. Его неловкость передалась Марине.
− Да-да. Пойду, Валер. Побегу. А то ещё повыведутся. И куда их. В дикой-то