– Ну, по-моему, вполне логично, потому, что у меня их нет, я их не завёл.
– А почему?
– Слушай, хватит задавать этот вопрос. Разве для тебя самой было бы лучше, если бы я был сейчас с семьёй?
– Нет, просто…
– Ну вот. Не думай об этом.
Она замолчала, уткнув взгляд в остатки роллов. Похоже, я надавил чуть сильнее, чем следовало бы.
Я взял её за руку.
– Не обижайся. Просто не люблю такие разговоры. Посмотри на меня.
Она подняла свой взгляд. Посмотрела на меня и спросила:
– О чем ты думаешь? Только честно.
– О том, что не стоило так давить на тебя. А ты?
– Думаю хорошо, что мне завтра никуда не надо и можно проснуться во сколько угодно.
Она смотрела на меня. И взгляд её был красноречивей, чем любые слова. Я сразу же позвал официанта:
– Счёт и побыстрее.
Расплатившись, я быстро поднялся и повёл с собой девочку. Прыгнув в машину, мы поехали. Моя рука была на её колене и каждый светофор мы страстно целовались. Путь до меня занимал около 20 минут и эти 20 минут показались вечностью.
Поднявшись в квартиру, я без слов начали раздевать её, не забывая при этом целоваться. Пройдя в спальню, я положил её, уже наполовину раздетую, на кровать и продолжил справляться с её одеждой, уже находясь на ней. Чёрное кружевное бельё, открывшееся моему взору и рукам, смотрелось на ней просто шикарно. В самой спальне свет не был включен, всё освещение было из коридора из-за прикрытой двери. И в этом приглушённом полумраке контраст чёрного белья и светлых волос мог свести с ума.
Когда же я снял верх, мне открылось не менее прекрасное зрелище: подтянутая красивая грудь, которая сама просилась в руки. Спустившись чуть ниже, я поцеловал её и услышал приглушенный стон из уст моей девочки. Да, сейчас она была моей. Сейчас, в эту минуту, когда мы здесь вдвоем, она принадлежит мне. И даже если бы через пару часов нам пришлось бы разбежаться навсегда, это было бы не важно. Важней был этот момент – он был прекрасен.
Она впилась в мою голову, в волосы, своими пальцами, издав второй приглушённый стон. Поласкав ещё немного её грудь, я, уже не в силах больше сдерживаться, снял с неё последнее, что хоть как-то прикрывало её – кружевные трусики, и она предстала голой передо мной. Следом за ними куда-то в сторону кресла полетели и те немногие вещи, которые оставались на мне. Она подошла ко мне, близко. Настолько близко, что я чувствовал своей кожей прикосновение её голого тела. Она встала на цыпочки, приблизилась к моему уху, приобняв меня. Так, что я чувствовал горячее её дыхание на своей щеке. Так, что мурашки бежали по всему телу. И она сказала: «Я предпочитаю предохраняться». В тот момент я был готов рассмеяться. Не знаю, почему. Наверное, потому что такой томный момент был завершён такой обычный фразой, может ещё почему-то, однако вслух вместо смеха я произнёс: «Классно. Я тоже».
Я прошёл к полке, на которой у меня лежали презервативы, взял парочку,