«Он что, реально не собирается распадаться на атомы и исчезать? Несмотря на все мои неимоверные усилия этих почти шести месяцев? Это что – реально часть моей реальной реальности, реальной, а не придуманной мною самой на втором уровне?!» – искренне недоумевала я.
«…Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман… Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя…» – песню на это стихотворение Гумилёва я слушала целыми днями и понимала, что она – про меня. Весь сегодняшний день я посвятила, в частности, тому, чтобы поверить, что Он – не призрак, мне пригрезившийся, и всё, что с Ним связано, реально существует в моей реальной реальности.
Параллельно возник ещё один любопытный вопрос. Почему меня бесил мой беззаботный внутренний ребёнок настолько, что его хотелось грохнуть? Ну, или хотя бы придушить чуток, чтобы прекратил уже веселиться. Мы с подругой провели танцевальную практику, в которой я надеялась примирить свои воюющие субличности, но закончилось тем, что одна из них, одержимая ненавистью, чуть не задушила другую…
– Чем страшно радоваться?
– Радоваться можно очень тихо, про себя, чтобы никто не заметил.
– Что будет, если заметят? Чтоб кто не заметил?
– Не знаю кто. Те из-за кого (кому) радуюсь. Будут смеяться надо мной и считать глупой.
– Ну ты же уже признала что дура. Признай, что глупая и смешная. От кого надо было скрывать свою радость? И для чего?
– Не знаю. Представляю на примере. Ну, вот с тобой, например, именно так, да. Мне кажется, что если я буду явно тебе радоваться, то ты будешь осуждать, думать, что я глупая и смеяться надо мной. Поэтому явно нельзя, надо тихонечко, чтобы не заметил.
– Что будет, если узнают что ты глупая?
– Меня отвергнут, со мной не захотят общаться. Вот радоваться на «втором слое фантазии» – легко. Потому что «на первом слое» я серьёзная и умная. И на втором слое я «притворяюсь» глупенькой. А идти не вверх, а вниз, к реальности, в глубину – трудно. По-настоящему радоваться не получается.
– Когда так было? Кто когда отвергал за глупость?
Он своими вопросами опять раскопал в самую глубину. Я опять сидела и ревела, размазывая слёзы по щекам.
– Папа. Он любит меня только умной и серьёзной. Именно за отсутствие эмоций. Негативные он хоть как-то понимает, а позитивные – «раз есть чему радоваться, значит, невнимательно смотришь на свою жизнь и не замечаешь важного». И мама. И вообще, меня плакать закрывали в ванну в темноте, а радоваться выгоняли на улицу. А злиться было просто запрещено, неважно где.
– Ну, так вот же решение. Идешь на улицу и радуешься. А плакать – налила ванну, зажгла свечи, выключила свет кайфуешь, то есть плачешь. Меняй детские ситуации. Прямо пиши книжку «Истории моего детства». Бери