– А где твой папа?
Тогда Миша снова подскочил:
– С-с-слышь, тебе в глаз дать?
И ушёл, хлопнув дверью.
Лёня подумал, что на этом всё: не получится у них дружбы. Но на следующий день Миша как ни в чём не бывало, как старого друга, позвал его на фильм про пришельцев. Лёня пошёл. Больше про отца не спрашивал.
Так началась их странная дружба с Мишей. Лёня быстро понял, что жизнь у мальчика не лёгкая. Отца нет вообще, мама пропадает целыми днями, старшая сестра каждый вечер куда-то уходит, и живёт Миша сам по себе. Бесцельно таскается по улицам. То целый день с Лёней проводит, то на неделю пропадает и даже в школе не появляется. Спросишь, где был, ответит: «Не т-т-т-воё дело с-с-собачье».
Миша считал себя отчаянным и храбрым, а Лёня его жалел почему-то. Вроде и правда храбрый, но всё равно вызывал жалость. Наверное, потому что жил Миша безалаберно и у него нигде не было своего места. Своего дома, если хотите. Жилплощадь есть, а дома нет. И семьи нет. Есть мать, есть сестра, а семьи – нет.
Глава 5
Среди прочих учителей в спецклассе выделялась учительница по рисованию – Марта. Её все так и называли – просто Марта. Потому что она была очень… Своей, что ли? Она всегда улыбалась, когда заходила в класс, и, что удивительно, дети ей тоже улыбались. Выглядела она не очень внушительно: маленького роста, худая, с тонкой косичкой на плече. Голос у неё был подходящий для такой внешности: высокий, похожий на детский. Но ребята её всё равно очень уважали. Кто-то в классе не мог читать, кто-то писать, кто-то считать, но рисовать могли все. И что бы ни было нарисовано, Марту всегда это восхищало, кажется, совершенно искренне.
Но однажды Марта вошла в класс без своей привычной улыбки. Все радостно повскакивали с мест, но она не поздоровалась, даже не взглянула на ребят. Прошла к окну, встала спиной. Дети скованно молчали, две девочки пытались вяло перешёптываться, но, в целом, никто ничего не говорил.
Длилось это не меньше минуты, пока Марта не повернулась и не кивнула – это означало, что можно сесть. Садились непривычно тихо и аккуратно, даже ножками стульев по полу не скрипели.
– Я, наверное, не имею права вам этого говорить, – начала Марта. – Но вы сидите тихо и слушаете. Поэтому я скажу. Я нашла в журнале рисунок, который нарисовал кто-то из вас. На этом рисунке якобы нарисована я… Меня там нарисовали очень гадко, подло и грязно. Настолько грязно, что я даже не могу вам его показать…
По классу прокатился шёпот: «Кто это сделал? Кто?».
– …И я так расстроена не потому, что на рисунке именно я, – продолжала Марта. – А потому что, получается, всё напрасно. Я думала, что учу вас искусству, учу понимать прекрасные вещи, и что вы умные и хорошие ребята, а оказалось, среди вас есть и другие. Мне очень жаль того, кто это сделал, и я не знаю, как ему помочь. Поэтому я и расстроена.
Когда речь зашла о «грязном», Лёня сразу посмотрел на Мишу. Вспомнил слова, которые он зло выкрикивал, осуждая свою