Гном потихоньку снимает с себя.
Боль он опустит в чёрную лужу
И заморозит жестокую стужу,
Слёзы, раздоры и боли людские.
И остаются только живые
Детские сны…
Но гном запирает их снова —
В часы.
КОЛИЗЕЙ
Собирал Колизей много веков
И друзей, и врагов.
И стоит у стен гул —
Камень до сих пор не уснул
Проведу рукой по ступеням лет —
Отпечатала эпоха здесь свой след.
Дикой кошки узкие глаза
Поострей ножа.
И не хватит сил повернуть назад —
На разрушенной стене вороны кричат.
ВЕНЕЦИЯ
Запеленали город мостами —
В каменном платье Венеция встала…
Ей ожерелье из белых домов
Брошено под ноги
И островов
Не сосчитать —
Даже ночи не хватит…
Так отчего эта женщина плачет?
И ГОРЕК МОРЯ АРОМАТ
И горек моря аромат,
И краб ленивый у воды
Всё пятится назад…
Босые ноги на песке —
Следы остались вдалеке,
Когда простор перед тобой
Такой певучий, голубой —
Не страшно быть самим собой.
В МАЛЕНЬКОМ РЕСТОРАНЧИКЕ
В маленьком ресторанчике, где терпко от запаха моря,
Звучит итальянская песня – о чём-то поют двое.
Плиты от солнца горячие – даже сквозь босоножки,
И под столом бродит за день уставшая кошка.
Лениво вино льётся в синеющие фужеры…
Нам было так спокойно… Как быстро минуты летели!
ЗОЛОТАЯ РЫБКА
Золотую рыбку обманули – все дары назад вернули,
Даже те слова, что о любви сказала
Мы назад отдали – горькое начало…
Отчего же снова с берега крутого
Мы с мольбою смотрим, ожидая слова?
ХМУРОЕ УТРО
Хмурое утро с холодным дождём.
Горько вдвоём.
Лампочка днём отливает бедой.
К двери идёшь – я за тобой.
Снять позабыли пластинку ночи —
Вот отчего путь к разлуке короче.
МОЛЧАТ ПУСТЫЕ ГОРОДА
Молчат пустые города,
Но путь мой только лишь туда.
В пыли, усталая бреду…
Глаза потухшие витрин…
Здесь улицы – как поезда,
Жаль стрелочник их позабыл…
Где, кто, когда, в какие дни
Здесь бил свинцовой пеленой?
Висит молчанье надо мной…
И не вернуться мне домой.
И мне не надо платья, чтоб
Как в былые времена
Мне говорили: «Как мила!»
Солёный ветер, пот и пыль
Съедают кожу мне до дыр,
Но некому тут плакать.
А если слёзы на глазах —
Ты не услышишь где и как
Над ней висит проклятье.
Пусть город,