– Всё-таки, отморожу я себе здесь палец, – равнодушно, ни к кому не обращаясь, сказал Юра.
Аня обернулась:
– До Гилман-Пойнта дотянешь?
– Наверное.
…На Гилман-Пойнте Юра снял ботинок и стал интенсивно растирать пальцы. Вот только на Килиманджаро, в Африке, не хватало отморозить ноги. Смеяться же будут… Палец нехотя отогревался, болел, ломил. Один носок, второй, ботинок, гамаша. Теперь замёрзли руки! Александер присел рядом и принялся растирать и дышать на них.
– Thanks, Alex. Thanks. Let’s go down. Let’s go…
Когда поднимаешься ночью, ничего не видно… И это хорошо! Это просто замечательно! Только на спуске путешественники увидели, где они восходили, и им стало страшно: валуны, огромные валуны, совсем ненадёжные. Они пробирались меж них, рискуя соскользнуть, споткнуться, толкнуть, и это выматывало больше, чем сам спуск. Временами они бессильно садились между этими клятыми булыганами, а им всё не было конца.
Но всё когда-нибудь кончается. Кончились и валуны. Вот площадка, где Александер сказал Ане: «Half a way of mount». Вот валун, за которым прятались от ветра. До Кибо час-полтора от силы. Солнце наконец прогрело воздух, Юра сменил шапку, снял перчатки, поменял очки… Путешественники вздохнули с облегчением. Да-да! И дышать стало легче… И тут случилась новая напасть – сыпу́ха!
Пока шли наверх, подмораживало, и смёрзшийся гравий был плотный, как бетон. Теперь он оттаял, стал рыхлым и сыпучим. Джама, он шёл первым (Александер теперь замыкал группу), стал выводить их теми же галсами, что и наверх. Юра сделал пару петель, а потом встал, раскрутил ещё на десяток сантиметров палки себе и Ане и пошёл напрямик, где съезжая по гравию, где увязая по щиколотку… Так ходить нельзя, но сейчас так было проще.
Уже перед самым Кибо отогрелась поилка, они вдоволь напились, но состояние всё равно оставалось призрачным. Александер не ко времени взялся пытать, что они собираются делать дальше. В Кибо-Хат никто после Горы не остаётся, все уходят вниз, в Хоромбо. Но сразу, с наскока взять ещё десять километров дороги было выше сил наших путешественников. Договорились – кимарнуть часок, перекусить, переодеться, и тогда… И тогда… Ито… гда… Итог… Да!
…Снилось: иностранцы собирают вещи, переодеваются и громко бубнят. И вчерашний громогласный швед бубнит громче всех, всё время повторяя одну и ту же фразу: «These Russian so smurnye!» («Эти русские, они такие смурные!»). Юра во сне мучительно пытался понять, откуда в английском «smurnye»? с какой стати? чего вдруг? Вопрос глупый, бестолковый, ничего не значащий, но он мучил его… мучил… И тут вдруг появился Славка в ярко-красной куртке с надписью «ЭЛЬБРУС», махнул рукой, и Юра, переполошившись, чуть не слетел с лежанки…
Он открыл глаза и посмотрел на часы. Спал пятьдесят минут. Иностранцы действительно ушли, оставив им пустую, заваленную пакетами и обрывками бумаг комнату с распахнутой настежь дверью… Отомстили, значит. За добрый совет, значит. Юра сполз