Посольству отвели удобное и просторное подворье. Королева прислала своего повара и из казны своей всякой серебряной посуды, чтобы посланнику и его свите не было ни в чем недостатка. Однако посол Микулин был недоволен: его представление королеве все откладывалось.
Наконец, англичане объявили, что аудиенция состоится 14 октября. Собрав своих людей, Микулин сделал им строгое внушение: на чудную царь-девицу и ее бояр не пялиться, стоять безгласно, потупя взор, а буде кто из англичан обратится, почтительно кланяться и говорить, что они всем премного довольны.
Англичанам Микулин передал грамоту с подробными инструкциями, как они должны встречать посланника русского государя, чтобы не допустить царской чести никакого урона. На приеме не должно быть никаких послов других государств, а королева должна выслушать приветствие от русского царя стоя. Англичане переглянулись, но условия приняли.
Прием у королевы был великолепен.
В сводчатых просторных покоях, украшенных искусной резьбой и раззолоченной рухлядью5 возвышался богато украшенный трон под расшитым балдахином. На троне, блистая золотом и жемчугами, восседала сама царь-девица. Лицо ее было бело, а губы и щеки карминные. Разглядев поближе, Никита заметил, что, несмотря на наряд, более приличный молодой девице, на самом деле королева стара, но пытается молодиться.
Впрочем, диковинная царь-девица и не могла быть молодой: дядя Иван сказывал, что еще покойный Иоанн Васильевич к ней сватов засылал, а с тех пор уж два царя на Руси сменились.
Выслушав приветственные речи русского посла стоя, королева поклонилась и спросила о здоровье государя и о здоровье великой государыни царицы и великой княгини Марьи Григорьевны, про царевича Феодора Борисовича, и, наконец, с подобающим почтением приняла из рук посла «верющую грамоту».
В ответной речи королева выразила свою искреннюю радость, что Борис Федорович, который и прежде был всегда милостив к ее подданным, вступил на престол единогласным решением всей русской земли.
Ее величество приняла от посланника писанный текст сказанных им речей
Затем королева позвала к руке посла Микулина и подъячего Ивана Ивановича, приняла и похвалила преподнесенные ими «поминки» – сорок четыре отборных соболя. Пригласив Микулина сесть, расспрашивала о путешествии. Наконец ее величество приняла от посланника писанный текст сказанных им речей и обещала дать Микулину возможность совещаться про иные дела с ее советниками. Передав царскую грамоту и наказные речи ближнему секретарю сэру Роберту Сыселю, королева отпустила посланника.
«Прикушав» овощей и вина в одной из зал дворца, Микулин со свитой вернулся на свое подворье, сопровождаемый князем Еремеем Боусом и «лучшим альдерманом» сержантом Гартом.
Жизнь Великого посольства в Лунде была обустроена со всевозможным