Чертовски не хотелось вставать. Утро обещало быть тяжелым. Сегодня должен состояться семейный совет. На повестке дня: куда будет поступать чадо – выпускница школы, то бишь – я.
– Ева! Подъем! Тебе за справкой в поликлинику надо смотаться! – голос брата бритвой прошелся по слуху. Да, он же приехал на днях в отпуск. И, конечно же, чтобы сказать своё весомое слово о моём поступлении. Даже, догадывалась, что он предложит. В ответ буркнула:
– Встаю уже! Помню. Ща, дай ещё пять минут полежать под одеялом.
Какое поганое утро! Спустила ноги, нащупала тапочки с мордочками ушастых плюшевых собачек и быстро накинула халат. За окном прошел дождь. Так вот, что я слышала сквозь сон. А приснилось, как под барабанную дробь исполняла опасный трюк с дрессированным тигром. Тигр на арене, вероятно, это я под руководством будущего семейного совета.
В компании собачкотапок прошлёпала в ванную. В зеркале над раковиной на меня смотрело худощавое ску-ластое лицо. Глаза казались темно-синими в тусклом свете ванной. Опять одна лампочка перегорела. Уверенный сильный взгляд, отцовское наследие, обрамляли красиво очерченные брови. Лоб скрыт чёлкой. Густые волосы после сна разметались по плечам и блестели своей природной силой.
– Ну, что, красавица: умылась-причесалась, позав-тракай и марш в поликлинику за справкой для поступления. – Разговор со своим отражением прервал голос отца:
– Где наша будущая студентка?
Низкий властный голос отца звучал дружелюбно. Оставалась надежда на благополучный исход обсуждения моего будущего.
Сложность моего отношения к отцу основывалась на том, что в периоды его пьянства всем членам семьи приходилось туго. С тех пор, как вошла в подростковый период, его бесконечные угрозы, со всеми ужасающими атрибутами поведения в такие моменты, оставляли в моей памяти глубокие борозды отчаяния. С комьями по краям из бессилия и жалости к матери. Не гнушался он и побоями. В возрасте, когда уже могла защищать мать, перепадало и мне. В такие моменты ловила себя на мысли, что ненавижу его. После пьяных угаров наступали дни трезвости. И тогда отец становился совсем другим человеком. Будучи природой наделенным фигурой атлета и неимоверной физической силой, днями напролет занимался хозяйством: строил, возился с техникой, участвовал в жизни семьи. На низком небе, с леденящей черной пустотой, накрывавшей нас с головой, появлялось солнце. Страхи исчезали, жизнь менялась со скоростью молнии во время летних дождей. Такие перемены в нем у меня вызывали недоумение. Каким образом из монстра, тиранящего всю семью, он превращался в любящего папу, я предположить не могла. Авторитет перед детьми он имел неоспоримый. Было за что. В нем ощущалась несокрушимая сила духа. В любых сложных обстоятельствах я видела в нем непробиваемую броню защиты. Он всё умел и всё мог. С молодости, проработав под землёй, на шахте, рано вышел на пенсию. Богатства в семье не было. Мы жили в достатке. Среди