«Подскажите, а как давно такая модель продается? Что умеет? Кто себе такую купил?» Вопросы, десятки вопросов, не требующие вдумчивых ответов, перемешанные вкрапленными эмоциями, именами, эталонами, всё, как учат в школе NLP, чуть мягче, меняя тональность голоса от ласкового шепота до ледяных ноток, пора, пора, вам дышат в затылок, определяйтесь, спринт минут борьбы сторонами килограммами вежливости и настойчивости с щепоткой нерешительности – так дорого. А параллельно рядом, совсем рядом, обмен влюбленными взглядами ее пластмассовой и ее живой маленькой с косичками и в новом платье, с влажными: а вдруг не купят.
Мама, купи, купи, пожалуйста.
Забери, заберите меня отсюда, пожалуйста.
Так надоело, так устала, так плохо. Сотни чужих руки лапают, поднимают платье, вертят, грубо присматриваются, оценивают, ранее более нежная часть поверхности погрубела, очерствела, а начинают же… Доверяюсь. Пусть пластмассовая, но ведь девочка, и платьице у меня посмотрите, посмотрите, с блесточками. Так приятно, но потом снова, снова бросают с размаху на полку. И ведь для них старалась, распускала свои локоны, играла ресничками, надоело, хватит, останусь тут среди подруг пластмассовых.
Забери, заберите меня отсюда, пожалуйста.
Тихо, тихо шепотом, чтобы не перегнуть: «Мама, купи, купи, пожалуйста».
По глазам вижу: будет заботиться, буду любимой, будет расчесывать, кормить, одевать, выделять среди других смешных, более дешевых, спать уложит рядом, будет, будет, хочу, хочу, хочу быть любимой.
Девочка, пусть ты, маленькая, милая, забери, забери меня отсюда, пожалуйста.
Чердак пятиэтажечки
Забралась, пыльно, непривычно, душно на чердаке. Еще постараться надо было пробраться, найти, перебрать сотни разных ключей для одинокого ржавого амбарного, но и это пройдено. Дверца, так и норовящая захлопнуться, со всей дури обрушится на голову, охраняет, старушечка. Подумать только, сколько слёз пролито, слов выслушано, мур-р-рчаний нашептано, получилось, получилось, получилось, добралась до нее, тише, не сейчас. Сейчас вперед, еще передумает собственник, начинай потом сначала, не выдержу. А лестница, лестница будто вступила с ним в сговор, пыльная, деревянная, ненадежная, не доверяла, подчиняясь моим осторожным ступням. Преданная, но не мне пока, расшатывала, пугая, надеялась, что передумаю. Знала бы, знает, через и как заполучила злополучный медный от стражи заветной. Не остановишь, подруга, бессмысленны попытки твои. Он разрешил, он отдал безоговорочно, подчиняйся и ты, он твой и мой хозяин. Как же здесь душно, свет проникает тоненький, чахленький, как же здесь хранится прошлое? Рука коснулась скользкого, еле сдержала вопль из гортани ужаса. Надо же, сразу на поверхности воспоминания прошлого, расставания минувшие, бархатной материей прикрыт альбом с картинками нежными, но со временем покрывшись сверху плесенью. Захвачу с собой, на свету за бокалом рассмотрю, не торопясь, волнительно. А тут что? Шкаф дубовый старинный,