– Ты опять думаешь только о себе! А его чувства не в счёт?! – злится Марк, нет, теперь у него, как и у меня, другое имя. – Уходи, Вероника. И не спрашивай меня больше об… Олеге, даже, если бы я знал, ничего бы тебе не сказал!
– Как ты можешь? После всего, что мы пережили вместе, – я вытираю слёзы и гордо поднимаю голову, хватит с меня унижений.
– Ты первая начала, Вероника.
– Я. Имею. Право. На. Выбор.
– Как и он. Он. Не. Хочет. Тебя. Видеть. Теперь.
– Он меня любит, – протестую я. – Он не может не хотеть меня видеть. Ты всё врёшь.
– Ты хочешь быть с другим мужчиной, но при этом тебе нужно, чтобы Игорь любил тебя! Ну ты и…стерва, Вероника, или Марина, или как там тебя, – нагло присвистывает Богдан.
Я ударяю его по щеке и ухожу, хлопнув дверью. Самое ужасное в этой ситуации то, что Богдан прав. Я привыкла к их любви. Мне нужно знать, что Олег меня любит. Мне жизненно необходимо знать, всегда, что он меня любит. Несмотря ни на что…
Вот уже четыре года, как мы живём в людском мире. Четыре года, как мы живём под чужими именами, с чужой внешностью. Мои некогда бывшими чёрные волосы уже четыре года окрашены в светлый оттенок. Я ношу линзы, которые поменяли цвет моих глаз на зелёный. Стрижка у меня теперь короткая. Теперь вряд ли кто-либо узнает во мне ту «железную принцессу» Сорочьего Царства, которая достигла земли Обособленных и благополучно вернулась оттуда, чтобы поведать Сорокам о том, что их привычный мир рухнул навсегда.
Мы привыкали трудно, тяжело, болезненно. Но теперь мы здесь.
Тяжело привыкали и Стражники. Им нелегко было расстаться со своим даром от Старой Сороки. Когда Игорь с Сергеем потребовали от них добровольной выдачи врача Бориса и опекуна Жожо – Фёдора, они отдали их безропотно, сказалась растерянность. Жожо отныне был для них недосягаем. Сорокам они уже ничем не могли угрожать, им предстояло научиться жить по-новому, как и нам. Но они хотя бы остались жить в своём собственном мире.
Жожо предупредил меня ещё тогда, когда я находилась на территории Обособленных, о том, что Стражники, оправившись от первого потрясения, могут предпринять попытку воздействовать на него как на потомка Старой Сороки. Он для них не доступен. Но зато для них в людском мире вполне были доступны мы. Мы – вся наша компания, наша семья – папа, Виктория, я, Игорь, Савелий, Марк, Сергей, Фёдор, врач Борис, врач Александр Анатольевич – были слабым звеном в этой и без того непрочной цепи под названием Преобразование Сорочьего Царства. Мы настолько тесно сплетены друг с другом, настолько связаны всей этой историей со спасением Жожо, что боль одного из нас явно почувствуют и другие. Если бывшие Стражники решат отомстить Жожо, они будут искать нас, чтобы наша боль стала его болью. А она станет, потому что Жожо не просто мой брат. Он брат всех Сорок, он – единственный живой потомок Создательницы.
Этим и объясняются все наши изменения внешности и имён. Мы даже живём в разных городах, хоть и не слишком далеко друг от друга, чтобы в случае опасности быстро собраться вместе.
Виктория с папой – Софья и Николай