– Нормально у нее, эгоистка, хренова! Тебе, даже, на сестру пофиг! Жалко ей себя стало, под дядечек ложиться придется!
Он подскочил ко мне, и, глядя глаза в глаза, продолжил:
– А сестру, которая никому ненужной станет, как только я перестану платить за лечение, не жалко? Помрет в муках! И все, из-за тебя, неблагодарная ты тварь!
Он ударил меня по щеке. Вроде и не сильно, но слезы полились градом. Стало обидно за себя, за Иринку. Я плакала не от боли, а от безысходности. Ну, чем я заслужила все это?
– Так, чтобы к концу недели привела себя в порядок. Вадим Сергеевич тобой заинтересовался. Досье просил, сегодня ждет меня. А ты, тут, такое учудила. Только попробуй еще, что-нибудь выкинуть, даже не представляешь, что я с тобой сделаю, будешь думать, что лучше бы умерла. Поняла?
Я кивнула в ответ.
– И сопли подотри! Мне ты нужна жизнерадостной и полной оптимизма, кого интересуют печальные селедки. Слышала?
– Да, – тихо прошептала в ответ.
Ашот ушел, громко хлопнув дверью, а я, наконец, дала волю слезам и зарыдала в голос.
Он
Я читал досье на Бережную Еву Витальевну. Восемнадцать лет исполнилось месяц назад. Есть сестра-инвалид, отец пропал без вести, мать умерла при родах. Коротко и скупо. Это говорило, о том, что биография липовая. Встал, подошел к бару, налил виски себе и гостью. Отдал ему напиток, сел напротив, закинул ногу на ногу, глотнул янтарной жидкости, и посмотрел на старого товарища тяжелым, осуждающим взглядом. Ашот нервно заерзал на стуле.
– А теперь, я хочу услышать реальную историю этой девушки.
И он заговорил, быстро и сбивчиво, излагая произошедшие события.
Оказалось, что он давно заприметил девчонку, и, можно сказать, подпаивал ее отца, денег подкидывал, зная наперед, что когда-нибудь он кони отбросит: либо перепьет, либо в драке, так как отличался типчик буйным нравом. Знакомая схема, в 90-е ее часто использовали. Так и произошло, только, немного, не по сценарию Ашота, а с некоторыми сложностями. Но, мой товарищ, трудностей никогда не боялся, выскочил, как черт из табакерки, и быстренько уладил проблему, приобретя сестренкам новые паспорта и подчистив место преступления.
Эх, что тут скажешь, для Евы роковым стал тот день, когда ее Ашот увидел и решил, что она должна в его бизнес попасть, ведь, если он что-то задумал, то никогда не отступал от цели. Как и предполагалось, полиция особо усердствовать не стала: дело закрыли, как смерть по неосторожности. Кому нужен пьяный алкаш: поскользнулся, упал, ударился головой и умер. Дочери считаются пропавшими без вести. Но, конечно, их даже не ищут. А Ашот шантажом заставил Еву, или не Еву, уже вовсе, на него работать.
Я встал, подошел к окну, заложил руки за спину и долго молчал: анализировал. Слышал, как Ашот нервно вздыхал за спиной. Пусть помучается, урод, надо было думать, прежде чем такое вытворять. Затем обошел его кресло и остановился сзади, все эти манипуляции проделал в жуткой давящей тишине, не произнося не единого слова. Ашот заерзал еще сильнее. Еще бы, никто не любит, когда зверь подбирается