Видать мы так погрузились в свои заботы и дела, что забыли о существовании друг друга, и порвались узы, связывающие души…
Я даже не помню, когда откровенно говорил с ней в последний раз. Постоянно выкручивался, отказывался, избегал, а она, в свою очередь, вместо выслушиваний распускала руки. Мы оба стёрлись. Я сидел всего лишь в паре десятков сантиметров от неё, а казалось будто мы находимся на разных берегах. Перекрикиваемся эхом и машем руками друг другу. На большее мы не способны. И ничего не изменить…
Сейчас я меряю на себя самостоятельность. На помощь из вне можно не расчитывать.
Песня «Bang Gang – Its All Right» натолкнула меня на правду, которую я раньше не хотел замечать.
Я потерял свою маму на работе.
Она всегда много работала. Сверх нормы. Когда я маленький игрался и бегал вокруг неё, она сидела и писала истории больных, выписки. Сидела часами, до поздней ночи. Она начинала обычной санитаркой и дошла до главного врача. Надо отдать ей должное, это много стоит. Но жертвой чего она этого добилась? У неё ничего кроме работы нет. Только деньги и дела. Личная жизнь раз в неделю. Всё по расписанию. И не уверен я, что всё серьёзно у неё с этим америкосом.
Под всей этой занятостью скрывается глубокое одиночество. Она видит подруг реже, чем я меняю девушек. Общается с бабушкой постольку-поскольку, когда появляется надобность в важном решении о вкладе денег. Она много инвестирует в свою смерть.
Всё сводится к бумажкам. К этим листочкам с водяными знаками. Их можно порвать и выкинуть, они ничтожны! Но в руках человека они способы менять события, покупать судьбы, строить власть. Шелуха. Песок. Завялые лепестки. Деньги так много значат и так мало стоят…
Менять принципы ради них, подстраиваться, прогибаться. Я не буду, как она, привязан к ним. Не хочу считать каждую копейку. Смиряться со скупостью. Я хочу их использовать, как средство для достижения целей, как элемент для получения удовольствия. Хочу тратить их, не занимаясь накопительством. Они могут пришёптывать мне о своих возможностях, соблазнять, но я никак не хочу поддаваться на их влияние. Деньги остаются для меня в статусе любовницы. И никак жениться на них я не собираюсь.
Пройдя через очередь из машин, таможню, штампы, границу, мы оказались на прямой дороге, отличной от нашей, такой ровной и гладкой, как депелированное рельефное тело спортсмена, ведущей в город. Свежее чувствование новой обстановки было в каждой мелочи, которую я видел из окна.
Мы приехали в «Ritz». Очаровательный интерьер, улыбчивые чопорно финочки, кожаные кресла, приглушённая поп-музыка. Судья, мать и я расположились за столиком около окна. Когда min mor сделала заказ и отложила меню, её губы зашевелились, словно трава обдуваемая ветром.
-Так, значит, ты хочешь поступать в ФСБ? – нацелено посмотрела она на меня.
–Да. На целевое.
–И что для этого требуется?
–Пройти