На кровати в сумерках сидит.
То, что нынче бабушке приснится,
Завтра утром сбыться норовит.
Древняя, ослепшая, глухая,
Смотрит сны, как видео-кино,
Молодым назавтра предрекая
То, что было с ней давным-давно.
Стекло
Нас Господь сотворил из стекла,
Души вдул сквозь прозрачные лица.
Помолчал. Наказал не разбиться
От любви, от ударов, от зла.
Мудр Творец, потому не хандрит,
Если чья-то душа догорает.
А когда человек умирает,
Из осколков – другого творит.
В цирке
Я различаю свет во мраке
И понимаю: мрак – ничто,
Когда выходит в рыжем фраке
Любимец цирка шапито.
Когда артистка цирковая
Опасный выполняет трюк,
Я вместе с ней, едва живая,
Лечу, зубами сжав мундштук.
Что б в этом бешеном круженье
Перемолоть, перекружить
Все то, что только отраженье
Глагола пламенного: «жить!».
Несовпаденья
Мы целую зиму мечтали о лете,
Чтоб белый наш дом, как валун придорожный,
Увили горошка душистые плети
И вырос – у лифта почти! – подорожник!
Чтоб пели стрекозы на автостоянке
И крались коты за кустом барбариса,
И бабушка гордо сажала в жестянке
По горстке семян – ноготков и редиса.
А после, устав от тягучего зноя,
Мы слышали, как завывают метели.
И вновь получилось все так, как хотели.
И снова нам видится что-то иное…
Октябрь
Октябрь, хрипя, поднялся на дыбы
Над переулком,
Осенью прожженным.
А в воздухе – такая напряженность,
Что ей сродни – призывны клик трубы.
Снимается кино
Снег пошел без команды: «Мотор!»,
Без хлопушек и чьей-нибудь воли.
Десять дублей. Он вышел из роли
И покорно улегся на двор.
В снегопад у окна постоять,
Два цветка бутафорских сжимая…
Осветители переживали:
Надо осень по фильму снимать.
Стихи и проза
Ты явишься прямо с мороза
С портфелем в озябшей руке,
Как самая дивная проза
На самой нескучной строке.
Я прыгну, как кошка, с дивана,
Смеясь от таких пустяков,
Что вновь – продолженье романа,
И больше не будет стихов!
Обезьянка
Какую яркую приманку
Судьба подкинула опять,
Чтоб подразнить, как обезьянку,
И за решетку приз убрать.
А мне – стоять с рукой пустою,
Того не в силах укусить,
Кто с идиотской простотою
Игрушку дергает за нить.
Жизнь
Твердила мама: «Жизнь жестока!».
Я тайно думала: «Вранье!»
И убегала, как с урока,
От смысла здравого ее.
Какие