Воспоминания Джона о становлении юных Вархолов в основном значительно отличаются от братских, кроме того, что касается отца:
Во время Депрессии отец больше времени проводил с семьей, но он был такой строгий, что ребенком думаешь, будто он злой. Папа был очень строг во всех вопросах, начиная с отсутствия десерта. К примеру, стоило мне попросить пирожных, он очень злился на меня. Я считал, что он жадный, а он говорил: «Если еще голоден, лучше ржаного хлеба с маслом съешь». У нас никогда не было лимонада. Я пил только воду и кофе. Но он заботился, чтобы еды было достаточно и чтобы она была качественная. Никаких там помоев.
Он воспитывал меня и Пола. Нутам, мы начинаем ругаться по какому-нибудь поводу. Знаете, как бывает, когда оба захотят одно и то же, а он устал; предупреждал нас раз, а если мы не переставали, снимал ремень, а мы убегали и прятались под кроватью. Он никогда не бил нас, но угроза шла за удар.
По субботам я шел в центр к строительному магазину и подбирал коробки, приносил их домой, складывал, нес на барахолку и зарабатывал центов тридцать или сорок, а потом покупал кварту молока за семь центов и буханку хлеба за шесть. Еще помню, искал по округе использованные лампочки и вытаскивал из них медь: брал молоток, доставал стекло, а медь – себе в корзинку. А потом был сухой закон, когда люди делали виски дома, и, если найдешь малёк, дадут за него пенни или два. Знаешь, кто самогон варит, но не хочешь, чтобы тебя по пути к ним заметили, потому что их могут арестовать, так что собираешь разом бутылочек по десять. Я искал их в переулке. Отдавал деньги матери, а она посылала их своей сестре в Европу.
Пол тоже стремился заработать копеечку, продавая газеты проезжающим автолюбителям. Когда собирал двадцать пять центов, бежал домой и отдавал их матери.
Она говорила: «Что же мне с ними делать?»
А я отвечал: «Сохрани. Когда будет доллар, отправишь сестрам в Европу». Мама отсылала им по два-три доллара, целое состояние. Папа в вопросе денег был прижимист, и как-то письмо вернулось, а он нашел там доллар и впал в ярость.
Даже на той стадии мальчишки Вархолы соревновались за признание у своей матери, зарабатывая для нее. Этот факт сыграет важную роль в карьере Энди.
Энди Уорхол:
Впервые я столкнулся с сексом в Нортсайде, под лестницей, когда они заставили какого-то чудака отсосать тому парню.
Я вообще ничего тогда не понял. Просто сидел там и смотрел.
Позже Энди опишет себя маленького как «агрессивного и задиристого», и он действительно был занозой в те годы на Молтри-стрит.
Пол Вархола:
Когда Энди был маленьким, он и впрямь усваивал все намного лучше нас, но еще