Ботанские заметки. Повесть. Юлия Клыгун

страданиях. Видимо, его запасы истощились у меня еще в первый месяц. Потом дефицит только нарастал. В какой-то момент мои Критичность Мышления и Логика даже начали делать ставки относительно перспектив, но я не сдавалась. У меня было Упрямство, а оно еще с рождения существенно опережало по развитию все остальные качества. Мы с ним знали, что справимся. Как-нибудь обязательно справимся.

      Мне пришло в голову, что после родов личная жизнь совсем закончится, и я засела сразу за две книги.

      Нужно признаться, что ни за одну такую публикацию мне так ни разу и не заплатили. Однажды, когда я принесла самое заумное свое произведение, в издательстве согласились его напечатать только при условии, что денег не будет.

      – Так их и раньше не было, – ответила я.

      – По документам они были, – назидательно поправили меня.

      Наверное, стоило возмутиться. Или хотя бы уточнить, в каких именно документах числилось мое богатство. Но гораздо больше впечатлил другой факт. Степень моего научного занудства достигла таких вершин, что даже по документам ее нельзя было оценить. Конечно, это еще не уровень Джордано Бруно, которого вообще завистники на костре сожгли, но все равно что-то достаточно значительное.

      Я писала не из-за денег. Это был мой способ обрести упорядоченность и логичность. Большая редкость в мире, который летит на бешеной скорости по странной орбите, да еще и вертится при этом.

      В текстах самые запутанные события обретали смысл, у всего были цель, внутренняя красота и даже утраченная моим телом гибкость. И стройность, которой у меня вообще никогда не было. Научная работа стала моим способом не паниковать, пока внутри и снаружи творились странные вещи.

      *******

      Казалось, заполучить у Судьбы ребенка не настолько сложно, как его назвать. Стать матерью можно разными способами: родить; уговорить суррогатную мать, чтобы она поносила и вернула; усыновить и, бог знает, что еще. Можно даже вообще отказаться от материнства и всей душой любить племянников. Совершенно точно, родительство – это совсем не про то, как на твоем жизненном пути оказалось дитя. Но в значительной степени оно про то, как ты обозвал случившееся. И называешь каждый день.

      Для нас с мужем именование ребенка стало мучительным. Значимость момента слишком давила и мешала использовать любимый метод «чтоб поржать можно было». Что-то красивое, что-то подходящее, что-то на всю жизнь… У нас были разные понятия красивого и на всю жизнь, поэтому мы уцепились за подходящее. «Вот родится – и увидим, кто это», – решили мы.

      – И как называть будем? – спросил муж сразу после того, как я отзвонилась сообщить, что это девочка. – На кого похожа?

      – Из тех вариантов, что у нас были, ни на кого, – честно ответила я. – Вообще не знаю такое имя, которое бы подходило ситуации.