Первым делом я, набрав полные легкие последнего оставшегося здесь воздуха, все же выломал дверь. Сама она открываться не желала, так как снаружи была забаррикадирована несколькими телами пассажиров. Стараясь не смотреть на проплывающие мимо трупы с искаженными страхом лицами, я пулей бросился, как только это было возможно под водой, к двери запасного выхода. Около нее никого не было, что уже сулило хоть какой-то шанс на спасение. С большим трудом повернув ручку, я открыл дверь и нырнул в темноту. Все картинки складывались, словно пазлы в моем мозгу, пока я поднимался наверх. Что-то случилось с двигателем самолета, пока я переодевался. Именно его рев я слышал прежде, чем попасть в странный сон с нерешительными рептилиями. Океан немного смягчил падение самолета, но, разломав его пополам, конечно, не позволил спастись пассажирам, оставшимся в живых после падения, и захлебнувшихся в его соленых водах, в избытке хлынувших внутрь лайнера. Поднимаясь на поверхность воды, я все же оглядывался по сторонам, надеясь увидеть хоть одного выжившего и так же, как я, стремящегося к жизни человека. Но, увы, я был единственным спасшимся чудесным образом пассажиром невезучего авиалайнера.
Воздух в легких заканчивался, а поверхность воды, через которую попадали редкие блеклые лучи заходящего солнца, была еще в нескольких метрах. Как я преодолел это расстояние, откуда взялись силы, я не знал. Но не переставал благодарить отца, который казался большим занудой, повторяющим мне, мокрому и уставшему мальчишке, о важности в жизни умения плавать. Теперь, терпение отца и мое послушание спасли мне жизнь, на дав уйти на дно вместе с самолетом.
Отдышавшись, и еще раз поблагодарив отца вслух, я осмотрелся. Вокруг не было ни души, только изредка попадались небольшие чемоданы и сумки из ручной клади. Решив, что хозяева не будут возражать, я подплыл к одному из них и попытался на него взобраться, чтобы хоть немного отдохнуть. Мне это не удалось, но держаться на воде, не делая практически ни каких усилий, позволило. Теперь нужно было решить, что же делать дальше. Мысли, обычно четко и ясно гуляющие по моей голове, отсутствовали, будто их смыло водой, пока я поднимался из глубин. Солнце садилось и отбрасывало на водную рябь яркие полосы всевозможных теплых оттенков. Но естественная природная красота меня мало интересовала в эту минуту. Я понимал, что с наступлением ночи мои шансы выжить значительно уменьшаться. Я продрог, устал, есть хотелось просто жутко и, вспомнив некстати о предлагаемой пару