…Кайф кайфом, но через какое-то время появилось смутное желание, чтобы кто-нибудь ещё, кроме меня, познакомился с моими творениями, чтобы кто-то оценил проделанную работу, чтобы кто-то, наконец, похвалил. Мой первый поход в местное издательство закончился полным фиаско!…
…Редактор мельком, как мне показалось, по диагонали пролистал опус про несчастного обездоленного Кота, поднял удивлённые глаза до уровня манящего выреза на моей самой нарядной блузке и тихо произнёс: «Мадам Жиркова, это что такое? Это что за хрень? Кто это станет читать? А вы в курсе, что количество книжных магазинов в Томске за последние пять лет сократилось вдвое? Ваши, извините, сентиментальные сопли про бездомных животных могут заинтересовать разве что „зелёных“ или сердобольных старушек. А почему? Я вас спрашиваю: По – че – му? Да потому, писательница вы наша, что читателям, если они ещё остались, подавай жареное, выкатывай исключительно клубничку c извращенным сексом, жестокими бандитами и продажными ментами. Ну не желают граждане покупать книги про Белого Бима и Муму!»
Находясь напротив этого жирного индюка, офисной гниды от литературы, зажравшейся сволочи, я чувствовала, как меня поливают вонючими, липкими, гадкими нечистотами из поганого ведра…
Редактор тем временем, не отрывая взгляда от декольте, вынес окончательный вердикт: «Мы это категорически печатать не намерены! Несомненно, вы, госпожа Жиркова, можете издать сборник на свои деньги, если, они, конечно, у вас имеются. Мой вам добрый и бесплатный совет: сочиняйте любовные романы для упрямых женщин или крутые детективы для капризных мужчин, а ещё лучше, – не пишите вообще».
…Отряхнувшись от помоев, я поймала его похотливый мерзкий взгляд и со слезами на глазах пулей вылетела из кабинета.
«Интересно, а если бы я намекнула этому козлу на интим-услуги, взял бы он тогда мою рукопись в работу?» – рассуждала я, выпорхнув на шумную улицу.
…«Вот так, Леночка-пеночка, никакая ты вовсе не писательница, а дерьмо на палочке», – злорадно шептал внутренний голос…
…На шумном перекрёстке кружила бесконечный хоровод мелодий плаксивая осень, а в душе наступила лютая зима, кружившая хоровод холодных метелей…
Мои обиды тут же сублимировались в неистовый гнев, открывший переполненный резервуар с горючими слезами. Опустившись на лавочку, я тихо, чтобы никто не услышал, зарыдала, проклиная свою горемычную жизнь, ругая последними словами редактора и любимого Петю, с неотправленного письма к которому и началось моё творчество. Слёзы струйками катились по щекам и падали на сексапильную розовую блузку, промочив её насквозь…
…Я пребывала в скверном состоянии, а мимо пролетал поезд жизни с героями сегодняшних дней – богатыми и наглыми, беззаботными и сытыми.
В голове