3
Аристов лежал под москитной сеткой в комнате зачуханной гостиницы, с общим туалетом в конце длинного коридора. На другой кровати в той же комнате лежала Джоан. «Спящая красавица под балдахином такой же москитной сетки… Но поцелую вызволяющему из заколдованного сна ни за что не бывать!» – пробил Аристова нервный смешок. Джоан некрасива. Не успел Аристов осмотреться и распаковать рюкзак, как в дверь постучали. Администратор гостиницы извинительным тоном объяснил Аристову ситуацию. Женщина, приблизительно одного с Аристовым возраста, все номера заняты, одна свободная кровать в этом двухместном, если бы она была индианка, то и разговора не было бы, а так – если мистер не против, он уронит цену в два раза. Мистер не против, цена ценой… но куда ж ей идти на ночь глядя… Сначала въехал, заволокли её рюкзак, как двойка бобслеистов, а потом вошла Джоан с мини-рюкзачком на груди. Она сказала «HI!» Аристову, и «Fuck!» индийскому сервису… Бронировала по интернету и вот же… Она тоже в Нилгири, но хотела бы здесь недельку походить, посмотреть. Джоан из Австралии. Полгода работает, а на осень и зиму в Индию. В Австралии архитектура – прямые линии и углы, стекло, пластик. В Австралии фастфуд, сёрфинг, и социальные гарантии. Одним словом – тоска. «Fuck». Джоан надела беруши, пожелала доброй ночи, и полезла под сетку. Тучи комаров зудели всю ночь. Если высунуть из-под укрытия лицо на минутку и шлепнуть по щеке по лбу – кровавое месиво. « Fuck». Но под сеткой жить, спать можно. Если Аристова и охватывали минуты сомнения – чего он сюда поперся? – То сейчас улетучились. Да и в чем сомневаться, – есть выбор? Всё правильно делает. Одна дорога всем – в Нилгири, вот и Джоан туда же. А если кто-то думает по-другому и на что надеется – что ж, тогда им на ухоженные лужайки, что на рекламных щитах в окнах банковских офисов, на которых уверенные в себе их взрослые дети и краснощекие внуки; а на переднем плане они, во весь рост, достойно прожившие жизнь бабушки и дедушки, не потерявшие способность с оптимизмом смотреть в будущее с хорошими процентами по пенсионным вкладам. Аристов одним махом негодующей мысли распорол этот плакат и действительность оказалась в помещении, где сидят усталые и больные бабушки и дедушки, не в силах выстоять очередь, волнуются у терминала, плохо понимая как в эту очередь получить талончик. Ну а кто забрался выше по социальной лестнице – у тех свои тараканы – пригоршни антидепрессантов, и карточная колода психотерапевтов. Аристов вспомнил древние изречения, не оставляющие никакой надежды, будто берешься за оголенный провод под током: и говорится