Сплетенье душ. Рассказы о любви и жизни. Василий Кузьменко

локотки своих рук и распахнула в стороны полы моей куртки, словно парус, подставляя себя навстречу ветру, давая ему возможность подсушить свой наряд. Уже повидав все её прелести, я, как поётся в одной песне, стал завидовать этому ветерку. Постояв минут десять, женщина вернула мне куртку. Платье высохло и вновь стало светлым. Женщина благодарно улыбнулась мне и размахивая сумочкой пошла к мостику. Я смотрел на неё и опять любовался. Она взошла на мостик, ещё раз улыбнулась и, стрельнув своими озёрами, пошла по своим делам. Внезапно над мостиком, по которому она шла, возникла радуга. Это было так волшебно, красивая и загадочная женщина в радуге. Она не назвала своего имени, а я не стал настаивать, поэтому она так и осталась для меня женщина-радуга.

      Солдаты

      Лопатин доел кашу из котелка, облизал и спрятал за голенище ложку. Укоризненно вздохнул и спрятал грязный котелок в свой солдатский мешок – потом помою, решил он. Вытянул ноги вдоль окопа, поёрзал задницей и, устроившись поудобней, закрыл глаза. Вот уже три недели он проходит службу в отдельной штрафной роте. Всё из-за этого сержанта Василькова. Лопатин уже прошёл четыре страшных боя, в которых выбило половину роты. Командование особо штрафников не жаловало, бросали под пулемёты почём зря. Ему всякий раз просто везло, остался без царапины, редкое явление для штрафников. Лопатин улыбнулся, он-то знал, в чём дело. Это его жена, красавица Дуняша, за него беспокоилась. Лицо Лопатина расплылось ещё больше от воспоминаний.

      – Лопатин, чего ты такой довольный, как будто в женскую баню забрёл? – услышал он сверху.

      Лопатин открыл глаза, над ним стоял взводный, хороший мужик, только нудный.