Смерти
Теплый солнечный свет пронзал легкие волнистые шторы, закрывающие высокие французские окна маленькой неаполитанской комнатки. Жарко. Нет. Прохладно. Да, именно, прохладно! С такими мыслями поднялась с кровати молодая девушка нордических кровей. Она была стройна и грациозна в своей просторной ночной рубашке, нежно обрисовывавшей ее взволнованное от ночной прохлады светлое тело.
День не обещал быть хорошим, за небольшими просветами ярко-голубого неба и полным отсутствием ветерка скрывался шторм, который должен будет обрушиться на этот злосчастный город к вечеру. Аврора никогда не ошибалась в прогнозе погоды. Это было ее даром.
Девушка пошла на кухню, нажала большую красную кнопку, и вся квартира наполнилась тихим, но в утренней тиши казавшимся пронзительным звуком кофемашины. Пока техника исправно выполняла свою ежедневную работу, Аврора посмотрела на телефон, лежавший на маленьком журнальном столике. Дорогая игрушка была подарена мужем, «рыночным быком». Безделушка не приносила Авроре ровным счетом никакого удовольствия, ибо не имела ничего общего с образом жизни молодой красотки.
Аврора подошла к окну, простиравшемуся от потолка до пола. За ним, за этой тонкой прослойкой стекла, отделяющей друг от друга два таких непохожих мира, расцветала жизнь. На улицах собирались люди. В небольших кофейнях уже завтракали первые посетители. Аврора вышла на балкон, облокотилась на резную балюстраду, украшенную позолоченными львиными головами. В нескольких метрах напротив, за маленьким столиком, сидела молодая влюбленная пара, это были туристы, их можно было легко отличить по манере одеваться и по тем пылким речам, которые они вели. Сама Аврора, как и многие уже обжившиеся состоятельные обитатели, никуда не спешила. Она стояла и смотрела на мощеную дорожку с высоты третьего этажа, пьянящего голову прекрасным видом на бухту, синевшую в отдалении.
Но эта идиллия была нарушена тихим возмущенным разговором престарелой английской пары, сидевшей через один столик от влюбленных. Аврора посмотрела в их сторону, прядь каштановых волос упала ей на лицо, и она грациозно поправила ее. Старушка в очках и белоснежных перчатках, так не идущих ее морщинистым полным рукам, наклонилась в сторону мужа, старого английского трудяги, сумевшего на старости лет вытащить свою возлюбленную с Туманного Альбиона на солнечное итальянское побережье. На яйцеобразной голове с редкими седым волосами аккуратно сидела соломенная шляпка. Мужчина держал одну руку на набалдашнике трости, сделанном из красного дерева, а указательным пальцем второй руки тыкал по столу, что-то усердно доказывая своей супруге, неотводившей глаз от Авроры. Девушка знала, что являлась предметом частых разговоров этих пожилых людей. Старый англичанин постоянно восхищался ее красотой, а жена сильно ревновала его. Но тут голос старушки стал громче. Авроре стала неловко от услышанного, и она быстро зашла домой, но это чувство мгновенно сменилось легкой улыбкой. Она по-прежнему была в ночной рубашке, что, по-видимому, сильно возмутило чопорную англичанку.
Кофе был готов. Аврора приступила к легкому завтраку, затем пошла умываться. После она легкими шагами заскользила по прохладному полу в сторону большого платяного шкафа. Аврора открыла его, и в комнату пахнуло легкими цветочными ароматами. Каждый элемент гардероба был пропитан своей собственной аурой.
Девушка планировала вернуться домой еще до прихода дождя, поэтому ее выбор пал на легкое бежевое платье, туфельки такого же цвета и миниатюрную сумочку на тоненьком кожаном ремешке. Аврора предстала перед главным экспертом в деле женской красоты – зеркалом. Осмотрев себя с ног до головы и вынеся одобрительный вердикт, она потянулась к небольшой полочке и взяла маленький флакончик. Капелька духов лишь довершила образ. Аврора поспешно выбежала на улицу. Раздался телефонный звонок.
– Доброе утро, моя дорогая, надеюсь, уговор еще в силе, – прочеканил бойкий женский голос. – Я всю ночь не спала в ожидании, что ты придешь. Как ты?
– Все хорошо, я уже иду к тебе, надеюсь, твой рассказ требует такой спешки?
– Конечно, жду тебя, пока-пока.
Сигнал оборвался. Аврора буквально растворялась среди просыпающейся жизни. Лишь редкие взгляды прохожих провожали ее в даль. Мысли были легки и безоблачны, детская беззаботность никогда не покидала ее. Но было ли это результатом замедления внутреннего взросления? Нет, на этот вопрос она ответила себе уже давно, это было необходимостью, она жила в этих тонких границах образа, так старательно создаваемого ею. Она боялась показаться другой, боялась открыто радоваться жизни и лишь мило улыбалась, когда все ее естество бурлило в бездонном котле радости и счастья. Аврора не любила думать об этом. Она не была глупа и прекрасно знала, до чего могут довести раскопки в своем сознании: в этой мрачной бездне, прикрытой сладким ощущением повседневности, таится что-то страшное, пугающее, она это знала и не хотела прочувствовать снова…
Солнце поднималось все выше, иногда прячась за облака. Аврора по-прежнему шла вдоль тихих улочек, думая о своем муже, пышном американском «красавце», который не бог весть