В экскурсионном автобусе мы с Амиром сидим сразу за Викторией, и я киваю, смеюсь, задаю вопросы, ахаю.Виктория фантазирует про уже не первое воплощение Амира. Раздаёт нам свои фотоальбомы, она увлекается танцами, посещает балы в роскошных вечерних платьях, на прокат, пожалуйста, любое, хоть королевское. Знакомится через Интернет. Я понимаю, что она одинокий человек. Да, её вывез из Чебоксар в Лондон старый профессор, преподаватель Кембриджа, квантовый физик. Он посетил Чебоксарский университет, был пленён Викой и сразу сделал ей предложение. В советское ещё время. За остроту и масштаб ума в университете её называли Карл Маркс. Очень скоро муж умер. Я уверена, что раскрыться расцвести как личности и женщине ей удалось только благодаря Лондону. Слава Богу, что у нас такой квантовый экскурсовод, она говорит и говорит, всё интересно. Мы вне черты города, едем к Шекспиру. И вдруг, в разгар нашего увлечённого разговора,Виктория :
– Лина, оглянитесь!
В это невозможно поверить. Почти весь автобус спал. Ладно, вот эта пышногрудая девица, она всё время спит, я давно поняла, что ночью она отрабатывает поездку, рядом – самодовольный хряк. Не муж. Спят и другие.
Расстроили меня наши соотечественники уже сразу по прилёту. Я, действительно, по началу была в не лучшей форме, дело не в депрессии, я только, только стала отходить от долгой, мучительной аллергии. Мне помогала в этот период Раиса, она продолжала меня воцерковлять, и делала мне сложный массаж.
– Лина, тебя любят! А, знаешь, сколько красавиц, ты им в подмётки не годишься, одиноки! Шарм у тебя есть,конечно.
Вот такая православная психотерапия. Но нам, пограничным, важно постоянное сопровождение, и пока, хотя бы, иногда не плюют в лицо, а говорят подбадривающее, уже хорошо. Я вынужденно звоню ей по сотовому в Москву, стоя на ступенях Национальной Лондонской Галереи. Плачу и кричу:
– Раиса, я ничего не могу понять: в день, когда мы только прилетели, ко мне подошла одна дама из нашей группы, и, показывая на Амира, спросила «Сынуля?», я возмутилась, а она стала меня успокаивать, мол, подкрасьте губы.Это ещё не всё, сейчас ко мне подсела уже другая пятидесятилетняя дама, и говорит: «Это ваш сын?»
– Успокойся! Это зависть! Видят, что вы счастливы и злятся.
– У меня завтра день рождения!
– Немедленно плюнь,и радуйся!
Надеваю одно из моих любимых платьев, потрясшее меня в Стокманне. Фины угодили – на ярко зелёном фоне крупные красные как живые цветы, шёлк. Как накрасила губы помадой Guerlain из серии Kiss Kiss "Секс на пляже". Эти замечания, действительно, странны, ведь Амир всегда меня обнимал, прижимал, целовал. Я обозвала для себя этих тёток мокрицами, самыми отвратительными для меня ещё до мышей насекомыми, и мне полегчало. Настанет время, и я пойму, что, возможно, Амир обнимал меня уже меньше. Пойму значение