– А следователь?
– Как я уже говорил, он получил мое предварительное заключение. Анализ содержимого желудка и тканей займет время.
– Погоди, зачем такие сложности, девочка ведь разбилась, а не отравилась!
– Меня кое-что насторожило, когда я копался в ее внутренностях.
– Насторожило? – переспросил Мономах, напрягшись.
– Несмотря на юный возраст, у твоей Куликовой внутренние органы были не фонтан.
– Как это?
– Ну, почки и печень в плохом состоянии, сердчишко слабенькое…
– Как считаешь, от недоедания?
– Вряд ли. Трудно предположить, что она пила по-черному, но, может, что-то принимала?
– В смысле, наркотики?
– Не обязательно наркотики. В наше время народ чего только в себя не кидает – и БАДы всякие, и антидепрессанты… В общем, надо еще выяснить, я ведь только предварительные выводы пока делать могу. Вряд ли покойница была алкоголичкой!
– Все настолько плохо?!
– Хуже некуда.
– Странно, ее анализы при госпитализации были как у космонавта!
– Она делала их у нас?
– Нет, в поликлинике.
– Ну тогда у меня есть все основания утверждать, что анализы, которые тебе всучили, поддельные: не могла она за время пребывания в больнице довести свой организм до такого состояния. Если, конечно, не попивала тайком средства для чистки стекол! Думаю, мамашку можно, как говорил Жванецкий, «прислонить к теплой стенке»: как пить дать у нее рыльце в пушку, ведь подделка документов – серьезное правонарушение!
– Зачем ей это понадобилось?
– Если бы обнаружилось, что есть такая проблема, ты бы отказал ей в госпитализации! А им, я так понимаю, кровь из носу требовалась реабилитация?
– Это точно… – пробормотал Мономах. В разговорах с ним Куликова-старшая не раз упоминала о том, что Калерия может получить главную партию в новой постановке, и для юной балерины это могло стать путевкой в успешную карьеру.
– Выпей, Вовка, – предложил Гурнов, наливая себе вторую порцию и с неодобрением поглядывая на полный бокал собеседника. – Выпей и забудь: твоей вины в этой смерти нет. Муратов – твой главный головняк, но ему сейчас не до тебя – дай бог удержаться на своем месте! Кайсаров не проявлялся?
– Нет, – покачал головой Мономах. Азат Гошгарович Кайсаров занимал высокий пост в Комитете по здравоохранению и, по совместительству, являлся отцом его бывшей любовницы, ныне проходящей психиатрическое лечение в клинике в Арабских Эмиратах[4]. Некоторое время назад Кайсаров завуалированно предложил Мономаху шпионить за главным врачом больницы Муратовым и докладывать ему обо всех «косяках», которые тот допускает в работе. «Косяков» было немало, как по лечебной, так и по административной части, однако больше всего Муратов грешил тем, что свободно распоряжался