Однако в районах Арабского Магриба идеология арабского национализма формировалась в основном на базе идей исламской солидарности, что было связано с традициями и характером движущих сил национально-освободительной борьбы в этом регионе, которая проходила под знаменем ислама. Но уже к концу 30-х – началу 40-х гг. XX в. и в районах Арабского Востока исламская составляющая арабского национального движения стала заметно усиливаться. Во многом это было связано с чувством глубокого разочарования значительной части либеральных светских арабских сил «цивилизаторской» миссией секулярного и просвещенного Запада.
Таким образом, на Ближнем и Среднем Востоке на месте многонациональной империи была предпринята попытка перехода от этнокультурного многообразия в рамках Османской империи к классическому национальному государству (в виде Турецкой республики)[74].
Помимо Ататюрка, формировавшего турецкий национализм, колониальные державы также были заинтересованы в формировании новой географической, экономической и политической реальности на подмандатных территориях в соответствии с их интересами и представлениями о реальном положении дел в регионе[75]. Метрополиям необходимо было если и не уничтожить, то максимально ослабить панарабские устремления и заменить их идеями национального государства, хотя и по западноевропейскому образцу.
В итоге современные арабские государства явились своего рода результатом двух взаимозависимых переменных: распада Оттоманской империи и установления западной колониальной гегемонии в регионе. Помимо границ, одним из значимых последствий колониального этапа в развитии Ближневосточного региона стала попытка большей части арабских стран (Египта, Алжира, Туниса, Ирака, Сирии, где в период с 1950-х по 1970-е гг. националистические лидеры устранили от власти традиционных племенных шейхов и полуаристократические общественные классы[76]) искоренить политическое наследие колониального периода, провести социально-экономические реформы[77].
При этом у метрополий заимствовался стандарт дальнейшего развития – как правило, еврокапиталистический, альтернативой которому выступала марксистско-социалистическая модель в ее сталинской модификации (боровшаяся как раз против того, что было чуждым традиционному арабскому миру и требовало от него болезненной структурной ломки). «Сталинская и еврокапиталистическая модели развития явились полюсами широкого диапазона возможного выбора пути для постколониальных стран. Между этими полюсами находились направления промежуточного характера»[78].
Влияние СССР на Ближневосточный регион по идее должен был привести к тому, что тоталитарные принципы марксистского социализма укоренятся в политической системе «подопечных» государств. Но на практике (что в насеровском Египте, что