Оставалось воспользоваться победой, а в этом искусстве, как и в искусстве ее подготовить, Наполеону не было равных. Проведя день 3 мая на поле битвы и потратив его на сбор раненых, воссоединение корпусов, поколебленных жестоким столкновением, и сбор разведданных о движениях неприятеля, он понял, до какой степени решающим был удар, нанесенный союзникам, ибо, несмотря на их громкие заявления, они отступали полным ходом. На дорогах виднелись только колонны войск и экипажи, и французы могли смотреть на них, но за неимением кавалерии не могли захватить. Союзники двигались со всей возможной быстротой, уходя за Эльстер, Плайсе, Мульду и Эльбу.
Убедившись в важности Лютценской победы благодаря быстроте отступления неприятеля, Наполеон написал в Мюнхен, Штутгарт и Париж письма, исполненные законной гордости и восхищения своими молодыми солдатами. Вечером 3-го он отправился на ночлег в Пегау и по своему обыкновению поднялся среди ночи, чтобы отдать распоряжения о дальнейшем движении. Могло статься, что союзники пойдут в двух направлениях: пруссаки выйдут через Торгау на дорогу в Берлин, дабы прикрыть столицу, а русские последуют дорогой в Дрезден, чтобы вернуться в Силезию. И напротив, предоставив Берлин его участи и усердию королевского принца Швеции, союзники могли продолжить совместное движение на Дрезден, прижимаясь к горам Богемии и к Австрии, чтобы заставить последнюю примкнуть к ним. Наполеон составил диспозиции с учетом обоих предположений. Если союзники разделились, он также мог разделить свои силы. Послав колонну в 80 тысяч человек в погоню за пруссаками, дабы она перешла следом за ними через Эльбу и победоносно вступила в Берлин, он сам мог выдвинуться с 10 тысячами следом за русскими, неустанно преследовать их, вступить с ними в Дрезден и отбросить в Польшу. Если же, напротив, союзники не разделились, нужно было последовать их примеру, отложить удовольствие вступления в Берлин и всей массой преследовать неприятеля, всей массой же отступавшего.
Итак, Наполеон оставил корпус Нея сзади, чтобы он оправился от ранений, ибо из 17–18 тысяч убитых и раненых 12 тысяч приходилось на его корпус. Наполеон разрешил маршалу остаться на два дня в Лютцене, чтобы устроить в хорошем госпитале пострадавших тяжелее всего и подготовить к перевозке в Лейпциг тех, кто ранен легче. Затем Нею следовало с большой помпой вступить в Лейпциг. Этот город выказал слишком большую враждебность, чтобы избавлять его от зрелища нашего триумфа и ужаса перед нашим оружием. Из Лейпцига Ней должен был двигаться на Торгау, присоединить там саксонцев, вероятно, укрепившихся в преданности после победы при Лютцене. Оставив с ними дивизию Дюрютта под началом генерала Ренье, Ней оказался бы подкрепленным корпусом в 14–15 тысяч человек. Кроме того, Наполеон